Любовь - Божественное имя, отражающее Божественное свойство, и основополагающая христианская добродетель. «Более же всего облекитесь в любовь, которая есть совокупность совершенств» (Кол.3:14).
Любовь — одно из самых главных имен Божьих. В своем Первом соборном послании евангелист Иоанн Богослов дважды повторяет, что «Бог есть любовь». Имя Любовь отражает одно из самых главных и существенных для человека свойств Бога. По слову св. Григория Богослова, если у христиан кто-нибудь спросит, что они чествуют и чему поклоняются, то их ответ будет готов: мы чтим Любовь.
Божественная любовь проявляется в творении мира. Бог не творит мир по необходимости, а творит его по Своей высочайшей, свободной и благой любви. По Своей любви Он дарует Своим разумным созданиям возможность познания Себя вплоть до соединения с Собой, обо́жения. Бог не оставляет Своей любовью человеческой род после грехопадения прародителей и распространения греха по всей Земле, подготавливая человечество ко спасению. Наконец, Бог Сам вочеловечивается ради спасения людей, освобождает и искупает их от власти греха через Свои добровольные крестные страдания, смерть и Воскресение: «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную» (Ин. 16:17).
Человек создан по образу Божьему и должен уподобляться свойствам своего Создателя. Именно поэтому человеку заповедана любовь к Богу и созданному по образу Божьему ближнему. Заповеди любви названы Спасителем наибольшими заповедями: «возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим: сия есть первая и наибольшая заповедь; вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя» (Мф. 22:36-40). Любовь к Богу и ближнему в христианстве достигается через соединение с Богом. Она названа плодом действия Самого Бога в человеке: «Бог есть Любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нем» (1Ин. 4:16). Любовь — плод действия Святого Духа в человеческом сердце. Поскольку любовь предполагает живое соединение человека и Бога, то она ведет к Богопознанию и называется богословской добродетелью.
Любовь - основание христианской жизни. Без нее христианский подвиг и все добродетели лишаются смысла: «Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, - то я ничто. И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы» (1Кор.13:2-3).
Основные признаки христианской любви определены апостолом: «Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит» (1Кор.13:4-7). Кратко можно сказать, что христианская любовь деятельная и жертвенная.
Христианская любовь (как добродетель) по происхождению есть дар Духа Святого, по своей сущности - обо́жение человека, по форме - жертвенное служение.
Четыре глагола существует в греческом языке для запечатления в слове различных сторон чувства любви: Στοργη (сторги), έ̉ρος (эрос), φιλία (фили́я), αγάπη (агапи). (См. подробнее «Столп и утверждение истины» Флоренский П.А.).
С. Аверинцев (из статьи «Любовь»):
«Разработанная терминология различных типов любви существовала в древне-греческом языке. Эрос — это стихийная и страстная самоотдача, восторженная влюбленность, направленная на плотское или духовное, но всегда смотрящая на свой предмет “снизу вверх” и не оставляющая места для жалости или снисхождения. Филиа — это любовь-дружба, любовь-приязнь индивида к индивиду, обусловленная социальными связями и личным выбором. Сторгэ — это любовь-нежность, особенно семейная. Агапэ — жертвенная и снисходящая любовь “к ближнему”».
Божественная любовь неразрывно связана с Божественной справедливостью (Правдой Божией), поскольку Бог не приемлет зла.
***
Евангелие по Матфею (5:43-48):
43 Вы слышали, что сказано: люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего.
44 А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас,
45 да будете сынами Отца вашего Небесного, ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных.
46 Ибо если вы будете любить любящих вас, какая вам награда? Не то же ли делают и мытари?
47 И если вы приветствуете только братьев ваших, что особенного делаете? Не так же ли поступают и язычники?
48 Итак будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный.
***
преподобный авва Дорофей:
…не требуй любви от ближнего, ибо требующий (её) смущается, если её не встретит; но лучше ты сам покажи любовь к ближнему, и успокоишься, и таким образом приведёшь и ближнего к любви.
преподобный Амвросий Оптинский:
Если ты находишь, что в тебе нет любви, а желаешь иметь ее, то делай дела любви, хотя сначала без любви. Господь увидит твое желание и старание и вложит в сердце твое любовь.
иеромонах Макарий (Маркиш):
Любовь - это внутренний принцип христианской жизни, неотделимый от неё самой. В аналогии со строительством здания любовь следовало бы уподобить кирпичам или цементу.
протоиерей Димитрий Смирнов:
Если мы не научимся любить, то все наше христианство мнимое и дутое, это есть самообман и глупость, такое же иудейство. Я, говорит, в храм хожу. И буддист ходит в храм. Я, говорит, молюсь. Но и мусульманин молится. Я милостыню подаю. Но и баптист подает. Я вежливый. Ну и японцы вежливые, язычники, и еще повежливее в тысячу раз. У них это вообще в абсолют возведено. Так в чем твое христианство? Покажи. Христианство только в одном, чего нет нигде: истинное христианство заключается в любви.
Нигде такой заповеди нет, потому что люди всегда воспринимают любовь как некое чувство. А как можно заповедать чувство? Оно либо есть, либо нет. Сегодня проснулся с одним чувством, завтра — с другим. И как можно себя заставить любить? Никак нельзя, это задача совершенно невыполнимая. А Христос говорит: «Сие заповедаю вам» — Он дал нам такую заповедь. И Он дал нам этот путь: «Как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними». Если все время это золотое правило применять в жизни, мы постепенно поймем, что же, собственно, от нас требуется и в словах, и в мыслях, и в чувствах. А все, что в нас сопротивляется этому, надо отметать, как это ни трудно. Трудность состоит в том, что грех стал нашим существом. Он стал свойственен нам, стал нашей второй натурой. Поэтому все в нас сопротивляется благодати Божией. Но все равно надо нам стараться не дьявола слушаться, а Бога. Конечно, очень трудно под действием одной только веры все свое естество переменить на новое. Если бы не Господь, это было бы вообще невозможно. Но Он пришел на землю, основал Церковь, которая питает нас своими таинствами — от них мы получаем силу Божию, и с помощью силы Божией это все совершить можно.
В.Н.Лосский:
Любовь Бога к человеку так велика, что она не может принуждать, ибо нет любви без уважения… Таков Божественный Промысл, и классический образ педагога покажется весьма слабым каждому, кто почувствовал в Боге просящего подаяния любви нищего, ждущего у дверей души и никогда не дерзающего их взломать.
О любви
митрополит Сурожский Антоний
Во имя Отца и Сына и Святого Духа.
Христос в Своем Евангелии говорит: не слушатели, а творцы Евангелия унаследуют Царствие Божие. Не те, кто только слышит Христово благовестие, но те, кто его принимает к сердцу и для кого слышанное делается жизнью и творчеством.
И вот перед нами слово Христово, слово о любви и о мере любви христианской. Любить любящих нас мы все умеем, благотворить тем, от кого мы ожидаем ответной любви и благих дел, мы тоже умеем. Это умеют все, и не Христовы ученики. То, что отличает Христова ученика от язычника, от человека, чуждого Евангелию, - это способность любить, не ожидая взаимности, благотворить, не ожидая себе ничего в ответ, любить не только любящих, но и врагов, т.е. тех, кто нас ненавидит, кто творит нам зло, кто желает зла. Это самая низшая грань христианской любви: кто любит меньше, тот еще по-евангельски не научился любить. И это слово Христово неумолимо.
А теперь обратимся к себе: как мы умеем любить тех, которые нас любят? Все забывающей, щедрой, радующей, освобождающей их любовью, или наоборот - любовью, которая накладывает на них цепь, удручает их жизнь, суживает все их существование и бытие, любовью себялюбивой, хищной? Чаще всего мы любим тех, кто нас любит и о ком мы готовы сказать «этого человека я люблю»; любим, подчеркивая, что я люблю и он -предмет моей любви. Но как редко бывает, что наша любовь такова, что любимый нами является предметом нашего служения и благоговения, как редко бывает, что наша любовь для него бывает свободой, расширением сердца, простором, и радостью, и становлением…
Это все еще не евангельская любовь. Только когда любовь настолько глубока, огненна, светла, полна такой радости и простора, что может включить и ненавидящих нас - активно, деятельно, зло нас ненавидящих, - тогда наша любовь становится Христовой, Христос пришел в мир грешных спасти, т.е. именно тех, кто если не словом, то жизнью отвернулся от Бога и возненавидел Его. И Он продолжал любить их, когда на проповедь Его они ответили насмешкой и злобой. Он продолжал их любить в саду Гефсиманском, в эту страшную ночь искупления, когда Он стоял перед смертью Своей, которую принимал именно ради этих ненавидящих Его людей. И Он не поколебался в любви, когда, умирая на кресте, окруженный злобой и насмешками, оставленный, молился Отцу: «Прости им, они не знают, что творят!» Это не только любовь Христова, Его собственная любовь; это любовь, которую Он нам заповедал, иначе сказать, по наследству оставил: умереть ради того, чтобы другие поверили и в эту любовь, и в ее непобедимую силу.
Вот перед чем мы стоим: не слушатели, а творцы закона унаследует жизнь вечную. Каждый из нас должен стать перед этой заповедью Христовой, должен произнести суд над каждой своей дружбой, над каждой своей любовью, над каждой своей враждой, над каждой своей отчужденностью, произнести суд евангельский и, себя осудив, разобравшись в себе, должен приступить к тому, чтобы жить евангельски, а не лжесвидетельствовать жизнью на Христа.
Вот перед чем мы стоим и перед чем мы станем когда-нибудь, когда встанем перед лицом Господним и увидим, какой любовью Он нас возлюбил и чем мы Ему ответили, какой любовью Он любил и как мы дорогих Ему, любимых, родных отстраняли и втаптывали в землю. Тогда будет поздно любить, а теперь перед нами вся жизнь, потому что одного мгновения достаточно, чтобы эта жизнь стала Христовой. Но для этого надо произнести суд над собой и положить начало неумолимой жестокости к себе и бесконечного милосердия к другим. Аминь.
Иоанн Златоуст говорил о том, что никакое человеческое слово не может изобразить истинную христианскую любовь по достоинству. Ведь она имеет не земное происхождение, а небесное. Святые ангелы также не могут в совершенстве исследовать такую любовь, поскольку она исходит от разума Господня.
Определение
Христианская любовь является не просто обыденным чувством. Она представляет собой саму жизнь, пронизанную благородными делами, угодными Богу. Этот феномен представляет собой проявление высшей доброжелательности по отношению к каждой твари Божией. Человек, которому присущ подобный тип любви, способен демонстрировать эту благожелательность на уровне и внешнего поведения, и конкретных дел. Христианская любовь к ближнему - это прежде всего поступки, а не пустые слова.
Например, Игнатий Брянчанинов строгим образом предупреждает: если человек считает, что любит Всевышнего, однако в действительности в его душе живет неприятное расположение хотя бы к кому-нибудь, то он пребывает в самом что ни на есть горестном самообольщении. О наличии благодати здесь не может быть и речи. Сейчас можно говорить о том, что христианская любовь - это синоним доброжелательности или милосердия. О ее важности говорит и Иоанн Златоуст: «Если все милосердие на земле будет уничтожено, то все живое погибнет и будет истреблено». Действительно, если остатки милосердия на нашей планете будут уничтожены, то человечество разрушит самого себя посредством войн и ненависти.
Первоначальный смысл слова
Интерес представляет и ранний смысл, которым наполнялось христианское слово «любовь». В те времена, когда был написан Новый завет, слово «любовь» обозначалось разными словами. Это «сторге», «филео», «эрос» и «агапэ». Данные слова являлись обозначениями для четырех Слово «эрос» переводилось как «физическая любовь». «Сторге» означает любовь родителей к детям либо любовь между родственниками. «Филео» использовалось для обозначения нежных чувств между молодым человеком и девушкой. Но в качестве христианского слова «любовь» использовалось только «агапэ». Оно применяется для описания Божьей любви. Эта любовь, у которой нет границ, которая способна пожертвовать собой ради того человека, которым она дорожит.
Господня любовь к человеку
Если человек любит искренне, его не может ранить или принизить тот факт, что ему не отвечают взаимностью. Ведь он любит не для того, чтобы получить что-то в ответ. Данная любовь несравненно выше остальных типов.
Господь возлюбил людей настолько сильно, что пожертвовал Собой. Именно любовь побудила Христа отдать жизнь за людей. Христианская любовь к ближнему выражается в том, чтобы быть готовыми отдать жизнь за братьев и сестер. Если человек любит своих ближних, однако не получает взаимности, это не может ранить его или обидеть. Их ответная реакция не имеет ровным счетом никакого значения, и она не способна угасить любовь-агапэ. Смысл христианской любви состоит в самопожертвовании, отречении от своих интересов. Агапэ представляет собой мощную силу, которая проявляет себя в действии. Это не пустое чувство, которое выражается только на словах.
Отличие от романтической любви
Высшая любовь, которая исходит от Бога, вовсе не представляет собой романтическое переживание или же влюбленность. Тем более речь не идет о половом влечении. В истинном можно назвать только христианскую любовь. Она является отражением божественного в людях. При этом святые отцы пишут и о том, что романтическое чувство, точно так же как и половое влечение, не чуждо человеческой природе. Ведь изначально Господь создал человека единым. Но грехопадение привело к тому, что природа человеческая претерпела искажение, извращение. И когда-то единое естество распалось на отдельно действующие составляющие - это ум, сердце и тело.
Некоторые христианские исследователи предполагают, что до того момента христианская любовь, романтическая, а также сфера физической близости были чертами одной и той же любви. Однако для того чтобы описывать поврежденного грехом человека, необходимо разделять эти термины. В христианском браке присутствует Божья гармония - в нем есть и духовное, и эмоциональное, и телесное.
Агапэ в семье
Христианская любовь позволяет воспитывать в себе настоящую ответственность, а также чувство долга. Только при наличии данных качеств оказывается возможным преодолеть многие трудности взаимоотношений между людьми. Семья - это среда, в которой личность может полностью проявиться как в положительном смысле, так и в отрицательном. Поэтому христианская любовь как основа семейной жизни - это не просто чувство к иллюзорному человеку, образ которого еще до заключения брака создает воображение или же и сам партнер (пуская в ход всевозможные актерские таланты).
Высшее чувство, любовь-агапэ, позволяет принимать другого в его истинном обличье. Семья представляет собой такой организм, в котором те личности, которые изначально были друг другу чужды, должны в конечном счете стать единым целым. Любовь в христианском понимании по своей сути противоположна расхожему мнению о существовании «вторых половинок». Напротив, в христианском браке люди не боятся смотреть в глаза своим недостаткам и прощать недостатки другого. В конечном счете это приводит к истинному пониманию.
Обыденный подвиг семейной жизни
Таинство, в котором Сам Бог благословляет мужчину и женщину, обычно называют венчанием. Нужно заметить, что слова «венчание» и «венец» являются однокоренными. Но в таком случае о каких венцах идет речь? Святые отцы подчеркивают: о венцах мученических. Требования Господа в отношении семейных обязанностей (например, запрет на развод) казались апостолам настолько тяжелыми, что некоторые из них в сердцах восклицали: если настолько строги обязанности человека по отношению к супруге, то лучше и не жениться вовсе. Однако христианский опыт показывает, что истинную радость могут принести не простые вещи, а те, ради которых стоит потрудиться.
Временность мирского чувства
Обыденная мирская любовь крайне преходяща. Стоит только человеку отступиться от того идеала, который был создан в голове до заключения брака или даже начала отношений, как эта любовь превратится в ненависть и презрение. Это чувство имеет плотскую, человеческую природу. Оно мимолетно и быстро может превратиться в свою противоположность. Нередко в последние десятилетия люди расходятся по причине того, что «не сошлись характерами». За этими обыденными, казалось бы, словами стоит элементарное неумение решать трудности, неизбежно возникающие в любых взаимоотношениях. По сути, мирские люди не умеют ни прощать, ни жертвовать, ни говорить с другим человеком. Любовь - христианская добродетель, которая требует всего этого от человека. И простить или пожертвовать чем-либо на практике бывает крайне нелегко.
Библейские примеры
Человеческий ум, который по своей сути является бесстрастным, противопоставляется сердцу. В нем преимущественно кипят всевозможные страсти (не только в смысле греха, но и в виде эмоций, бурных чувств). Романтическая любовь представляет собой ту сферу, которая затрагивает именно сердце. И это богоданное чувство оказалось подвержено всевозможным искажениям. В Библии, к примеру, чувство между Захарией и Елисаветой наполнено искренностью и самоотверженностью. Они могут быть примером христианской любви. Взаимоотношения же Самсона и Далилы пропитаны коварством, манипуляциями. Очень распространен в последнее время второй вариант. Многие люди сейчас чувствуют себя глубоко несчастными. Они не могут устроить свою личную жизнь или хотя бы построить сколько-нибудь длительные отношения. При этом они без конца влюбляются, однако их состояние сродни болезни.
Истинное лицо эгоизма
В православии эта болезнь хорошо известна. Называется она гордыней, а ее следствие - гиперболизированный эгоизм. Когда человек только и делает, что ждет внимания к своей особе, он будет постоянно требовать удовлетворения от другого. Ему постоянно будет мало. И в конце концов он превратится в пушкинскую старуху у разбитого корыта. Подобные люди, которым незнакома христианская любовь, внутренне несвободны. У них нет источника света и добра.
Основа христианства
Любовь представляет собой основу христианской жизни. Повседневный быт каждого последователя Христа наполнен этим великим даром. Про христианскую любовь пишет апостол Иоанн Богослов:
Возлюбленные! будем любить друг друга, потому что любовь от Бога, и всякий любящий рожден от Бога и знает Бога. Кто не любит, тот не познал Бога, потому что Бог есть любовь. Любовь Божия к нам открылась в том, что Бог послал в мир Единородного Сына Своего, чтобы мы получили жизнь через Него. В том любовь, что не мы возлюбили Бога, но Он возлюбил нас и послал Сына Своего в умилостивление за грехи наши.
Подобная любовь является даром Духа Святого. Это тот дар, без которого невозможна ни христианская жизнь, ни вера. Божественная любовь позволяет создать Церковь как единое существование людских душ по образу Нераздельной Троицы. Церковь, пишут святые отцы, представляет собой образ Троицы. Дар Господней любви позволяет создать внутреннюю сторону Церкви как мистического Тела Христа. Про христианскую любовь сказано многое. Обобщая, можно сказать: она является основой жизни не только христианина. Как духовная сущность, любовь также является и душой жизни всего сущего. Без любви ум мертв, и даже праведность внушает страх. Настоящая христианская праведность заключается в милости. и истинная любовь пронизывает все деяния Христа, начиная от Его Воплощения и до Крестной смерти.
Милосердие
Любовь как основа нравственности в христианской этике представляет собой движущую силу, которой управляются все поступки человека. Последователь Христа руководствуется в своих делах милосердием и нравственностью. Его дела продиктованы высшим чувством, а потому они не могут противоречить библейским канонам морали. Благодатная любовь делает людей соучастниками любви Божьей. Если обыденное чувство обращено только к тем, кто вызывает симпатию, то Божия любовь позволяет быть милосердными и к невыносимым людям. В этом чувстве нуждается каждый человек. Однако не все могут или желают его принимать.
Целостность явления
Милосердие само по себе не отменяет других естественных типов любви. Они могут даже принести добрый плод - однако только в том случае, если базируются на основе христианской любви. Любое проявление обычного чувства, в котором нет греха, может превратиться в проявление дара или же нужды. Что касается милосердия, то оно является самым тайным трудом. Человек не должен его намеренно замечать и подчеркивать. Святые отцы говорят: хорошо, когда родитель начинает играть с ребенком, который до этого ослушался. Это позволит показать чаду, что его простили. Но истинное милосердие позволяет таким образом настроить душу, что человек добровольно захочет начать игру.
Необходимо развивать в себе милосердие, которому свойственна нужда. Ведь в каждом человеке обязательно присутствует невыносимо отвратительная черта. И если у человека создается впечатление, что на земле можно прожить без христианской любви, коей является милосердие, то это означает, что он пока не приобщился к христианскому укладу.
Отечественный богослов К. Сильченков детально рассматривал основную заповедь христианства. Ее можно рассматривать в качестве одной из общечеловеческих этических моделей. Христос дал людям новую заповедь, а также пояснил ее новизну, показав Своим ученикам пример истинной любви. Именно этот высочайший образец говорит не только о заповеди как таковой, но и о нравственном идеале.
Любовь, согласно учению апостола Павла, представляет собой союз совершенства. Она представляет собой главную из добродетелей, а также является показателем принадлежности к последователям Христа. Нарушение закона любви - это развязывание войны, ссоры и конфликты, неискренность.
Где берет начало агапэ
Во взаимной любви христиане получили от своего Учителя знак принадлежности к новому Царствию. Его невозможно осязать руками, однако он громко взывает к внутреннему чувству. При этом христианская любовь друг к другу представляет собой только лишь первое и необходимое условие для любви ко всем людям.
Во взаимной любви друг ко другу христиане должны черпать силы для милосердия по отношению к другим людям, во внешнем мире, где любовь представляет собой уже более сложное и необычное дело.
Подобно любому чувству в человеке, христианская любовь для своего всестороннего развития требует соответствующих благоприятных условий, специальной среды. Общество верных, в котором взаимоотношения построены на любви, и представляет собой такую среду. Находясь в подобной живительной среде, человек получает возможность не ограничиваться братской любовью. Он учится дарить ее каждому, к кому она может относиться, - именно такова христианская любовь. Тема эта очень обширна и многогранна. Но начинается «агапэ» именно с повседневности, с самых обыденных проявлений милосердия.
Философские исследования
Максом Шелером было подробным образом рассмотрено понятие о высшей божественной любви, в отличие от представления о ней в различных мировоззренческих системах, разработанных к началу XX века. Что касается христианской любви, то она отличается деятельностью. Начинается она в той точке, где заканчиваются требования восстановления справедливости на уровне действующего законодательства. Многие мыслители современности разделяют мнение о том, что проявления благодушия становятся излишними по мере возникновения все большего количества законных требований.
Однако данный взгляд идет вразрез с убеждениями христианской морали. Это наглядно иллюстрируется случаями передачи попечительства бедных из компетенции церкви к государственным структурам. Такие случаи также были описаны Шелером. Такие действия не связаны с идеей о жертвенности, христианского сострадания.
В подобных воззрениях игнорируется тот факт, что христианская любовь всегда обращается на ту часть человека, которая непосредственно связана с духовным, с участием в Царствии Небесном. Подобные взгляды привели к тому, что философ Фридрих Ницше решил отождествить христианскую мысль о любви с абсолютно отличной от нее идеей.
Мы так привыкли к словосочетанию “христианская любовь”, мы столько раз слышали проповеди о ней и призывы к ней, что нам трудно бывает постичь вечную новизну, необычность того, что заключено в этих словах. На новизну эту указывает Сам Господь в Своей прощальной беседе с учениками: “Заповедь новую даю вам, да любите друг друга” (Ин 13:34). Но ведь о любви, о ценности и высоте любви мир знал и до Христа, и разве не в Ветхом Завете находим мы те две заповеди – о любви к Богу (Втор 6:5) и о любви к ближнему (Лев 19:18), про которые Господь сказал, что на них утверждаются закон и пророки (Мф 22:40)? И в чем же тогда новизна этой заповеди, новизна, притом не только в момент произнесения этих слов Спасителем, но и для всех времен, для всех людей, новизна, которая никогда не перестает быть новизной?
Чтобы ответить на этот вопрос, достаточно вспомнить один из основных признаков христианской любви, как он указан в Евангелии: “любите врагов ваших”. Помним ли мы, что слова эти заключают в себе не иное что, как неслыханное требование любви к тем, кого мы как раз не любим? И потому они не перестают потрясать, пугать и, главное, судить нас. Правда, именно потому что заповедь эта неслыханно нова, мы часто подменяем ее нашим лукавым, человеческим истолкованием ее – мы говорим о терпении, об уважении к чужому мнению, о незлопамятстве и прощении. Но как бы ни были сами по себе велики все эти добродетели, даже совокупность их не есть еще любовь. И новую заповедь, возвещенную в Евангелии, мы поэтому все время подменяем старой – любовью к тем, кого мы уже и так по-человечески любим, любовью к родным, к друзьям, к единомышленникам. Но мы забываем при этом, что про эту – только природную, человеческую любовь в Евангелии сказано: “кто любит отца или мать <…> сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня” (Мф 10:37) и “кто приходит ко Мне и не возненавидит отца своего и матери, и жены и детей, и братьев и сестер <…> тот не может быть Моим учеником” (Лк 14:26). А если придти ко Христу и означает исполнение Его заповедей, то, очевидно, христианская любовь не только есть простое усиление, распространение и “увенчание” любви природной, но коренным образом от нее отличается и даже противопоставляется ей. Она есть действительно новая любовь, подобной которой нет в этом мире.
Но как же возможно исполнение этой заповеди? Как полюбить тех, кого не любишь – не только врагов в прямом смысле слова, но и просто чужих, далеких, “не имеющих к нам отношения” людей, всех тех, с кем ежечасно нас сталкивает жизнь?
Ответить можно только одно. Да, эта заповедь была бы чудовищной и невозможной, если бы христианство состояло только в заповеди о любви. Но христианство есть не заповедь только, но и Откровение и дар любви. И только потому любовь и заповедана, что она – до заповеди – дарована нам. Только “Бог есть любовь”.
Только Бог любит той любовью, о которой говорится в Евангелии. Человек не может так любить, потому что эта любовь есть Сам Бог, Его Божественная природа. И только в Боговоплощении, в соединении Бога и человека, то есть в Иисусе Христе, Сыне Божием и Сыне Человеческом эта Любовь Самого Бога, лучше же сказать – Сам Бог Любовь явлены и дарованы людям. В том новизна христианской любви, что в Новом Завете человек призван любить Божественной Любовью, ставшей любовью Богочеловеческой, любовью Христовой. Не в заповеди новизна христианской любви, а в том, что стало возможно исполнение заповеди. В соединении со Христом в Церкви, через Таинства и Телу и Крови Его, мы получаем в дар Его Любовь, причащаемся Его любви, и она живет и любит в нас. “Любовь Божия излилась в сердца наши Духом Святым, данным нам” (Рим 5:5), и Христом заповедано нам пребывать в Нем и в Его любви: “пребудьте во Мне, и Я в вас <…> ибо без Меня не можете делать ничего <…> пребудьте в любви Моей” (Ин 15:4-5,9).
Пребыть во Христе – это значит быть в Церкви, которая есть жизнь Христова, сообщенная и дарованная людям, и которая поэтому живет любовью Христовой, пребывает в Его любви. Любовь Христова есть начало, содержание и цель жизни Церкви. Она есть, по существу, единственный, – ибо все остальные объемлющий – признак Церкви: “по тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою” (Ин 13:35). В любви – святость Церкви, потому что она “излилась в сердца наши Духом Святым”. В любви – апостольство Церкви, потому что она всегда и всюду есть все тот же единый апостольский союз – “союзом любви связуемый”. И “если я говорю языками человеческими и ангельскими <…> Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, – то я ничто. И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы” (1 Кор 13:1-3). А потому только любовь всем этим признакам Церкви – святости, единству и апостольству сообщает действительность и значимость.
Но Церковь есть союз любви не только в том смысле, что в ней все любят друг друга, но прежде всего в том, что через эту любовь всех друг к другу она являет миру Христа и Его любовь, свидетельствует о Нем, любит мир и спасает его любовью Христовой. Она любит во Христе – это значит, что в Церкви Сам Христос любит мир и в нем “каждого из братьев сих меньших”. В Церкви каждый таинственно получает силу всех любить “любовью Иисуса Христа” (Флп 1:8) и быть носителем этой любви в мире.
Этот дар любви преподается в Литургии, которая есть таинство любви. Мы должны понять, что в Церковь, на Литургию мы идем за любовью, за той новой Богочеловеческой любовью Самого Христа, которая даруется нам, когда мы собраны во имя Его. В церковь мы идем, чтобы Божественная любовь снова и снова “излилась в сердца наши”, чтобы снова и снова “облечься в любовь” (Кол 3:14), чтобы всегда, составляя Тело Христово, вечно пребывать в любви Христа и ее являть миру. Через литургическое собрание исполняется Церковь, совершается наше приобщение ко Христу, к Его жизни, к Его любви, и составляем “мы многие – одно тело”.
Но мы, слабые и грешные, можем только захотеть этой любви, приготовить себя к ее приятию. В древности поссорившиеся должны были помириться и простить друг друга прежде, чем принять участие в Литургии. Все человеческое должно быть исполнено, чтобы Бог мог воцариться в душе. Но только спросим себя: идем ли мы к Литургии за этой любовью Христовой, идем ли мы так, алчущие и жаждущие не утешения и помощи, а огня, сжигающего все наши слабости, всю нашу ограниченность и нищету и озаряющего нас новой любовью? Или боимся, что эта любовь действительно ослабит нашу ненависть к врагам, все наши “принципиальные” осуждения, расхождения и разделения? Не хотим ли мы слишком часто мира с теми, с кем мы уже в мире, любви к тем, кого мы уже любим, самоутверждения и самооправдания? Но если так, то мы и не получаем этого дара, позволяющего действительно обновить и вечно обновлять нашу жизнь, мы не выходим за пределы себя и не имеем действительного участия в Церкви.
Не забудем, что возглас “возлюбим друг друга” есть начальное действие Литургии верных, евхаристического священнодействия. Ибо Литургия есть таинство Нового Завета, Царства любви и мира. И только получив эту любовь, мы можем творить воспоминание Христа, быть причастниками плоти и крови, чаять Царства Божьего и жизни будущего века.
“Достигайте любви” – говорит Апостол (1 Кор 14:1). И где достичь ее, как не в том таинстве, в котором Сам Господь соединяет нас в Своей любви.
В данном разделе сайта священники, философы, богословы, православные святые размышляют о любви как о высшей премудрости, главном предназначении человека. Статьи следует вдумчиво и критически оценивать. Даже отцы, которых Церковь однозначно признала святыми, не имели единой точки зрения по некоторым вопросам. Например, возможно ли Спасение вне церкви ? Один из источников наших трагедий - расщепление христианской культуры: ученый мир отверг Бога как гипотезу, в которой он не нуждается, а церковь отвергла науку как занятие не благочестивое. Поверхностное знание отдаляет нас от религии, основательное - опять возвращает к ней.
Признак здравия души – умение видеть свои грехи. А.И. Осипов 14 апреля 2012 года
Вопросы, в которых психология уступает место религии 9 сентября 2011 года
Не нам решать, каким должен быть Бог. Диакон Кураев. 21 июля 2010 года
Святитель Николай Сербский. Сто слов о Божественной любви 6 июня 2007 года.
Смотрите так же не менее актуальные и интересные материалы из архива статей раздела "Православие о любви" и Митрополит Сурожский Антоний: "Какого Бога нам искать? Бога Живого! ...Ищущие сегодня, молодые или не очень, христиане или нехристиане ищут образ Бога, который не вполне совпадает с образом Бога, который предлагает катехизис. Скажу честно: я благодарю Господа за то, что молодежь ищет Бога, который не такой узкий, незначительный, как тот образ, который мы им предлагаем. Это верно не только на уровне катехизиса, на минимальном уровне, когда мы довольствуемся тем, что воспитываем блеющих овец, но и на более глубоком уровне. В четвертом веке святой Григорий Богослов говорил, что когда мы собрали из Священного Писания, из Предания и опыта Церкви все, что можно знать о Боге и выстроили все это в целостный образ, то, как бы он ни был прекрасен, мы построили идол, потому что, стоит нам создать образ Божий и сказать: "Посмотри, вот твой Бог", мы превращаем Бога Живого, динамичного, непостижимого, бесконечного глубокого Бога в нечто ограниченное, имеющего человеческий масштаб. Все, что мы знаем о Боге, принадлежит вчерашнему дню, не сегодняшнему и не завтрашнему. Я хочу сказать этим, что не могу поставить перед собой все, что я на данный момент знаю о Боге, чтобы поклоняться Ему: это - прошлое, это грань между моим настоящим и моим будущим. Бог, перед Которым я встаю в поклонении и молитве, этот Тот Бог, знание Которого привело меня к Нему, но стою я перед Богом, мне еще неведомым. Мне не надо оборачиваться назад и вглядываться еще и еще в мои воспоминания о Боге: я ищу встречи с Богом, каков бы Он ни был, я стою перед тайной Бога, а не перед знанием о Нем, с трудом приобретенным за прошедшие века".
Как ни дороги нам члены нашей семьи; как ни дорого в мире все то, что нас восхищает и волнует: природа, музыка, литература, мысль, - мы наконец вдруг понимаем, что за всем этим стоит одна Любовь, одна высшая Любовь. Бог есть Любовь, и это - основа всего. Союз религии и науки можно уподобить союзу любви и разума. Любовь и разум всегда существуют в жизни рядом, вместе, они соседствуют, но при господстве любви. Любовь не постигается разумом, но разум нуждается в просветлении любовью. Человек может иногда оказаться в ситуации конфликта любви и разума. Нетрудно найти в нашей жизни такие примеры. Богословие говорит человеку не о том, каков он есть в своей эмпирической данности, но о том, каким Бог его задумал и что Бог от него ждет.
Наша группа Вконтакте: "Психология любви"
© , Психология любви. Сайт психолога об искусстве любви.Как сделать, чтобы меня любили?
Святитель Феофан Затворник на тему любовь и отношения: «За любовь к другим Бог прощает грехи любящего.»
Георгий Задонский:«А у нас разве есть такая заповедь, чтобы нас любили? У нас есть заповедь, чтобы мы любили».
В одной древней молитве есть такие чудесные слова: «Господи, удостой меня понимать и не искать понимания, утешать и не искать утешения, любить и не искать любви». Монах Симеон Афонский: «Любить – самый высший подвиг, а ненавидеть – самое большое преступление.»
Монах Симеон Афонский: » Не тот мудр, кто всех судит, а тот кто всех любит.»
Священник Алексий (Янг) на тему любовь и отношения:
«Мужчины часто жалуются священникам, что жены не любят их. А потом священник узнает, что мужчина ничего не делает для того, чтобы его любили, просто ожидая любви, словно некий идол, ожидающий жертв и поклонения. Таким мужьям следует уяснить, что единственный способ заслужить любовь супруги, это любить самому, ведь в жизни мы обычно получаем взамен то, что отдаем сами: ненависть за ненависть, любовь за любовь.»
Протоиерей Николай Могильный на тему любовь и отношения:
«Мы порой забываем, что женщина, при всей своей вредности, очень хрупкое существо. И единственный путь к сердцу женщины - это нежность. Когда женщина чувствует, что она любима, она способна на всё. Только любовью, только лаской можно достучаться до её сердца. Когда она чувствует, что любима, у неё открыты уши, открыто сердце, она с удовольствием будет делать то, что пять минут назад отказывалась делать. Какая основная женская претензия? Не неприбитый гвоздь, не разбросанные носки. «Ты меня не любишь!» - вот главная проблема. Она должна чувствовать, что любима, - вот что надо хранить, созидать, а остальное просто приложится.»
Какое отличие любви от страсти?
Любить со страстью – значит убивать и растлевать (опошлять) саму Любовь. Бог привлекает к Себе душу кротостью и любовью, а диавол – притягивает к себе душу острыми крючьями сладострастных мыслей, которые растлевают, расслабляют ее и умерщвляют.
Загрузка...
