Что такое разморило в медной горы хозяйка. «Хозяйка Медной горы» главные герои

Хозяйка Медной горы: история персонажа

Фольклорный персонаж, хозяйка Уральских гор из горняцких легенд. Дух гор, хранительница ценных минералов. Принимает различные образы. В антропоморфной форме предстает как красивая невысокая девица с зелеными глазами и черной косой, перевитой медными лентами, которые тонко позванивают. На Хозяйке – каменное малахитовое платье, которое со стороны выглядит как шелк, отливает алмазами и медью. Богатый облик Хозяйки символизирует красоту ее владений - рудников с драгоценными камнями и металлами.

Хозяйка Медной горы может выглядеть и инфернально – как нечисть с головой женщины и телом зеленой ящерицы. Способна являться и в виде бесплотного духа. В этом случае проявляет себя только голосом, звонким, но часто неразборчивым, говорит со смешками, веселится.

Хозяйка Медной горы покровительствует рудокопам, простым и смелым работягам, а к «администрации» обычно враждебна. Приказчика Северьяна Хозяйка превращает в «пустую породу», а тем, кто находится в поиске, героиня помогает.

Владелица богатств, скрытых в земных недрах, распоряжается ими по своему усмотрению. Любая разработка возможна только с ее согласия, Хозяйка может «увести» ценные минералы и не позволить их добыть. Хозяйке Медной горы подчиняются ящерицы и бурая кошка с огненными ушами, которая бродит под поверхностью земли. Хозяйка хранит секреты мастерства обработки камня.

История создания

Писатель и фольклорист первой половины ХХ века литературно обработал уральский рабочий фольклор и написал ряд сказов, которые опубликовал в сборнике «Малахитовая шкатулка». Среди прочих персонажей там присутствует и Хозяйка Медной горы.

В 30-ые годы изучение рабочего фольклора было поставлено как задача после ряда дискуссий, которые прошли в Ленинграде и Москве. Решено было издать сборник, в который войдет дореволюционный уральский фольклор. В декабре 1935 года сборник должен был выйти, но первый редактор не смог найти тот самый «рабочий фольклор». Новый редактор сборника вошел в контакт с Павлом Бажовым - и дело пошло. Позже Бажов сам оказался на должности редактора этого сборника и написал для него три сказа, среди которых оказалась и «Хозяйка Медной горы».

Главная мысль сказа: красота природы воодушевляет человека и подталкивает того к творческим поискам.

Легенды уральских горняков

Множество горняцких преданий Бажов слышал в детстве, которое прошло в городе Сысерть. Там на металлургическом заводе трудился отец писателя. Позже отец перевелся на медеплавильный завод в Полевском. Павел Бажов познакомился там со старым шахтером, в пересказе которого узнал фольклорные предания. Этот шахтер, который работал на дровяном складе сторожем и пересказывал горняцкие легенды детям, стал прототипом бажовского персонажа дедушки Слышко.

Прообразом Медной горы стал Гумешевский медный рудник, где добывали малахит и медную руду. Образ Хозяйки Медной горы прочно связан с локальным фольклором города Полевской, где та предстает духом места, «хозяйкой» Гумешевского рудника.

Есть схожий фольклорный образ, связанный с горой Азов, расположенной в 10 километрах от рудника. Это девка-Азовка, дух горы, хранительница клада, спрятанного в пещере разбойниками или «старыми людьми». Азовку связывали также с золотым прииском, который располагался в низовьях горы.

Оба фольклорных персонажа созданы в одной и той же среде и могли повлиять на формирование образов друг друга.

Экранизации образа

В 1946 году вышел фильм-сказка «Каменный цветок» режиссера Александра Птушко, экранизация сразу двух сказок Павла Бажова - «Горный мастер» и «Каменный цветок». В роли Хозяйки Медной горы выступила актриса , а роль Данилы-мастера исполнил актер .

Хозяйка Медной горы завлекает в собственные владения Данилу-мастера, который с детства обучен искусно обрабатывать камень, но стремится к еще большему мастерству. Данила неудовлетворен собственным творчеством, хотя окружающие неизменно восхищаются его работой.

В подземное царство Хозяйки Данила приходит, чтобы там создать каменный цветок, который невозможно будет отличить от живого. Хозяйка Медной горы рассчитывает покорить сердце Данилы несметными богатствами горных недр, собственной красотой и творческими возможностями, которые открываются перед мастером в ее владениях. Но это не срабатывает. Данила не забывает мир людей, и Хозяйке приходится отпустить его обратно. Наверху мастера уже разыскивает его возлюбленная – Катенька. Разгадав тайну камня, Данила возвращается к ней.

В 70-ые годы ХХ века вышла серия кукольных мультфильмов по мотивам сказов Бажова, снятая режиссером Олегом Николаевским на Свердловской киностудии. Хозяйка Медной горы присутствует в двух из них. Первый мультфильм - «Медной горы хозяйка» - вышел в 1975 году. А в 1977 году тот же сюжет был обыгран повторно в другом мультфильме серии - «Каменный цветок». Хозяйку Медной горы здесь озвучивает Татьяна Юшкова.

Сценарий тот же: искусный резчик по камню Данила не может найти покоя и в поисках мастерства отправляется в царство Хозяйки Медной горы, оставив в «мире людей» невесту Катю. В недрах горы Данила доводит свои навыки до совершенства, а Хозяйка мечтает оставить мастера при себе и заставить того забыть прошлую жизнь.

В 1976 году на киностудии «Ленфильм» вышел фильм-сказка «Степанова памятка». В основу сценария легло сразу несколько сказок Бажова. Роль Хозяйки Медной горы исполняет актриса Лариса Чикурова. Режиссер фильма - Константин Ершов.

Сюжет таков: Степан, знаток рудного дела, влюбляется в Хозяйку Медной горы - та открыла перед ним «душу камня». Под влиянием любви к этой фольклорной даме Степан преображается и в итоге гибнет. У Степана остается дочь Танюшка, которая получила от отца в наследство талант, упрямство и гордый нрав. В детстве к Танюшке приходит под видом странницы Хозяйка медной горы, останавливается в доме и учит девочку вышивать шелком и бисером. Став взрослой, девушка отправляется в Петербург с молодым барином, который желает на ней жениться. Танюшке нужно увидеть Малахитовую комнату, созданную Степаном.

В 1978 году на студии «Союзмультфильм» вышел мультфильм «Горный мастер» по мотивам сказки «Каменный цветок». Режиссер – Инесса Ковалевская.

В 2016 году в издательстве «Речь» вышло новое издание сказов Бажова - книга «Медной горы Хозяйка» с иллюстрациями художника Вячеслава Назарука.

Цитаты

«Вот она, значит, какая Медной горы Хозяйка! Худому с ней встретиться - горе, и доброму - радости мало».

Очень кратко Молодой крепостной встречает мифическую Хозяйку Медной горы, благодаря ей получает вольную, однако не находит счастья и покоя. В конце героя находят погибшим при странных обстоятельствах.

Пошли однажды двое рабочих на дальние покосы, траву смотреть. Оба они малахит в горе добывали. Старший рабочий «вовсе изробленный» был, да и у младшего, Степана, «уж в глазах зеленью отливать стало».

Как дошли рабочие до покосов, их и разморило на жарком солнышке. Легли они на травку и уснули. Вдруг Степан проснулся, «ровно кто его под бок толкнул». Видит - спиной к нему, на камне, девка сидит, и коса её чёрная не болтается, как у прочих девок, а словно к спине прилипла. Из себя она ладная, росту небольшого и живая, как ртуть.

Хотел Степан с девкой заговорить, но вдруг заметил, что платье на ней из редкого шёлкового малахита. Смекнул парень, что перед ним сама Хозяйка медной горы, и оробел.

От стариков он, вишь, слыхал, что Хозяйка эта - малахитница-то - любит над человеком мудровать.

Только подумал так Степан, Хозяйка оглянулась, усмехнулась и поговорить позвала. Испугался парень, но виду не показал - «хоть она и тайная сила, а всё-таки девка», стыдно парню перед девкой робеть.

Подошёл Степан, а Хозяйка просит его не пугаться. Разозлился парень: он в горе работает, ему ли Хозяйку бояться. Понравилась Малахитнице его храбрость, и дала она Степану поручение. Должен он приказчику своему передать, чтобы он, «душной козёл», с рудника убирался и не ломал её железную шапку. Если же приказчик ослушается, то Хозяйка всю медь так спустит, что не найдёшь.

Сказав это, Хозяйка подскочила, да и побежала по камню зелёной ящеркой с человеческой головой. Оцепенел Степан, а ящерка обернулась и крикнула, что замуж за него выйдет, если он её наказ выполнит. Плюнул парень сгоряча - «чтоб я на ящерке женился» - Хозяйка услыхала, расхохоталась и исчезла за горкой.

Задумался Степан. Сказать такое приказчику непросто, а не сказать - боязно, ведь Хозяйка и наказать может, вместо хорошей руды обманку подбросить, да и не хочется перед девкой хвастуном себя показать.

На следующее утро подошёл Степан к приказчику и передал ему слова Хозяйки. Рассердился приказчик, велел парня в забое приковать, кормить пустой овсянкой и пороть нещадно. Рудничный надзиратель отвёл Степану самый плохой забой - «и мокро тут, и руды доброй нет». А чистого малахита велел добыть и вовсе несообразное количество.

Известно, какое время было, крепость. Всяко галились над человеком.

Начал Степан киркой помахивать. Глядит - хорошо работа идёт, отборный малахит из-под кирки так и сыпется, а в забое сухо стало. Подумал парень, что это Хозяйка ему помогает. Тут и сама Малахитница появилась, похвалила Степана за смелость. Набежали ящерки, сняли с парня оковы, и повела его Хозяйка приданое смотреть. Увидел Степан все богатства Уральских гор.

Потом привела его Хозяйка в свой самый богатый покой со стенами из малахита и спрашивает, готов ли он на ней жениться. Помялся Степан и признался, что есть у него невеста. Подумал парень, что рассердится Малахитница, а она словно обрадовалась.

Молодец, - говорит, - Степанушко. За приказчика тебя похвалила, а за это вдвое похвалю. Не обзарился ты на мои богатства, не променял свою Настеньку на каменну девку.

Передала Хозяйка Степановой невесте большую малахитовую шкатулку с богатыми женскими уборами, пообещала от приказчика его вызволить и безбедную жизнь устроить, а под конец велела о ней больше не вспоминать.

Набежали ящерки, на стол накрыли, Степана вкусно накормили. Прощается Хозяйка с парнем, а у самой слёзы капают и зёрнышками в руке застывают. Набрала Малахитница этих зёрнышек полную горсть и Степану отдала «на разживу» - больших денег они стоят.

Камешки холодные, а рука, слышь-ко, горячая, как есть живая, и трясётся маленько.

Вернулся парень в забой, а там слуги Хозяйки уже двойную норму малахита добыли. Удивился надзиратель, в другой забой Степана перевёл, а у него и там работа идёт. Решил надзиратель, что Степан нечистой силе душу продал, и доложил обо всём приказчику. Тот виду не подал, что испугался, но железную шапку Хозяйки ломать перестал.

Степана приказчик велел расковать и вольную пообещал, если тот найдёт «малахитовую глыбу во сто пуд». Нашёл Степан такую глыбу, но вольную не получил. Доложили о находке барину. Тот приехал «из самого, слышь-ко, Сам-Петербурху» и снова Степану вольную пообещал, если тот найдёт такие малахитовые камни, чтобы из них получились «столбы не меньше пяти саженей длиной». Не поверил парень «честному дворянскому слову» барина и заставил его заранее вольную подписать и себе, и невесте своей.

Нашёл вскоре Степан подходящие камни.

Что ему, коли он всё нутро горы вызнал и сама Хозяйка ему пособляла.

Вырубленные из этого малахита столбы поставили в главной церкви Санкт-Петербурга. С тех пор малахит на руднике пропал - видно разозлилась Хозяйка, что её малахитом церковь украсили.

Степан волю получил, женился, дом и хозяйство обустроил, но счастье к нему так и не пришло. Ходил Степан невесёлым, да и со здоровьем худо стало - таял на глазах. Завёл он себе дробовичок и на охоту начал ходить, и всё на то место, где Хозяйку впервые встретил. Не выполнил, значит, её последний приказ - не смог забыть.

Однажды не вернулся Степан с охоты. Пошли искать и нашли его мёртвым, а рядом заметили ящерку зелёную - сидела над покойником и плакала. Как Степана домой привезли, заметили у него в кулаке зелёные зёрнышки. Знающий человек поглядел и сказал, что это медный изумруд, камень редкий и дорогой. Начали его из горсти Степановой вынимать, а он взял и рассыпался в пыль.

Потом поняли, что камешки эти - слёзы Хозяйки Медной горы. Не продал их Степан, на память оставил. Вот она какая, Малахитница, «худому с ней встретиться - горе, и доброму - радости мало».

Каменная девка, или хозяйка Медной горы - это персонаж уральских легенд, благодаря сказам Бажова, получила большую известность. Медной горы хозяйка в произведениях Бажова, предстает в образе красивой девушки в малахитовом платье. Сказки Бажова основаны на народном уральском фольклоре, и имеют интерес для читателей всех возрастов. Главный герой «Хозяйки Медной горы» – Степан, простой рабочий, которому повстречалась сама хозяйка Медной горы, но эта встреча не принесла ему счастья.

Характеристика героев «Хозяйка Медной горы»

Главные герои

Второстепенные персонажи

Хозяйка Медной горы	Владычица подземных богатств, является то в образе девушки, то превращается в ящерицу. Очень редко показывается людям. Сильная и властная, она сама распоряжается тем, кому показать подземные залежи природных богатств, а кому - нет. Не любит унижающих простых рабочих начальников, в основном, помогает бедным и добрым людям. Ей понравился Степан, его честность и прямодушие, она ему во всем помогает, одарила подарками Настю. Ее любовь не принесла Степану счастья, и он умер на руднике.
Приказчик	В «Хозяйке Медной горы» герой, который, ради своей выгоды, способен на всякие подлости. Трусливый, жадный и завистливый. Старается лишь ради себя, чтобы получить благодарность от начальства. Безжалостно издевается над рабочими, крепостными крестьянами. Приказал выпороть Степана, приковать в горе его на цепь, и лишь после поверил рассказу Степана о хозяйке Медной горы, после чего приказал рабочим прекратить работу на Красногорке, испугавшись ее наказания.
Настасья	Невеста, а после жена Степана. Хозяйка Медной горы подарила ей шкатулку с различными женскими украшениями. Об изумрудных камушках ничего не знает, Степан никогда не говорил ей о них.

Это была краткая характеристика героев «Хозяйки Медной горы», которую можно использовать на уроке литературы.

Она покровительница шахтеров и рудокопов, владеющая всеми богатства ми Уральских гор: захочет — подведет доброму работнику жилу с редкими камнями и богатой рудой, прогневается — обрушит штольню или затопит выработку. А уж если кто сильно ей насолит, то месть может быть и вовсе ужасной

(см. сказ «Приказчиковы подошвы»). Но в целом она скорее покровительница бедных и честных людей, и хотя строга, но не зла.

Собой же она очень хороша: темноволосая зеленоглазая красавица в платье из "малахитового шелку": это может быть и малахит, и лазурит, и что угодно — а в её покоях, где каждая комната выложена своим поделочным камнем, платье и вовсе может меняться от помещения к помещению. И конечно, она носит украшения из драгоценных камней. Второе обличье Хозяйки Медной горы — зеленая ящерка в короне; у таких ящерок узоры на спине и правда чем-то напоминают малахит.

Владения Хозяйки распространялись на всю округу, местом же ее постоянного обитания считалась Азов-гора в окрестностях поселка Полевской. Отсюда и одно из имен Хозяйки — Девка Азовка. Среди других ее имен, распространенных в старину на Урале, — Горная матка, Каменная девка (баба), Золотая баба, Малахитница.

Главные качества Хозяйки Подземного царства — суровость и справедливость, благосклонность к добрым людям и безжалостность к злым. Или, говоря словами самого Бажова: «Худому с ней встретиться — горе и доброму — радости мало».

Ей подвластны стихии, животное, растительное и минеральное царства.

В сказе «Каменный цветок» Хозяйка Медной горы является Даниле-мастеру близ Змеиной горы и уводит его в свои подземные чертоги. Другими словами, владения Хозяйки — повсюду под землей.

Но наиболее значимым местом всегда оставалась Азов-гора. Есть в ней некая незримая сила, которая притягивала сюда людей на протяжении многих веков и тысячелетий. Ведь именно здесь обнаружена была первая руда, про которую отрапортовали в столицу самому царю Петру. Однако нашедшие руду стрельцы обнаружили ее в старых копях, где среди остатков древних орудий труда разбросаны были и кости давних рудокопов, что само по себе свидетельствовало о древности горного дела на Урале.

Уже в XX веке археологи отыскали на Азов-горе следы медеплавильного производства, а незадолго до Отечественной войны, в 1940 году, группа подростков нашла у одного из скальных выходов потрясающий клад, состоящий из сорока бронзовых предметов (в основном птицеобразные существа).

Пять предметов были утрачены (украдены) еще до того, как находку сдали в музей. За полвека были сделаны некоторые эпизодические дополнения, но в полном объеме уникальный клад стал доступен для всеобщего обозрения лишь в XXI веке: в 2001 году он выставлялся в Екатеринбургском краеведческом музее, в 2002 году — в Государственном Эрмитаже в Санкт-Петербурге. Происхождение клада и его последу ющая судьба до сих пор остаются загадкой.

Не менее загадочно и само имя Азов-горы.

Не вызывает сомнения созвучность данного оронима с древним самоназванием Азовского моря и города Азова, расположенного на берегу Дона неподалеку от впадения последнего в Таганрогский залив. Совпадение топонимов явно не случайно и связано с этнолингвистической общностью некогда обитавших здесь народов. Языковое родство названий как раз и доказывает былое родство этносов, точнее — их прошлое единство.

Применительно к индоевропейским народам это доказывается сравнительно просто. Незадолго до смерти решением данной проблемы как раз и занимался всемирно известный норвежский путешественник и исследователь Тур Хейердал (1914-2002). В ходе организованных и профинансированных им археологических раскопок он намеревался обнаружить в районе Азова прародину викингов и место пребывания — не более не менее — скандинавских богов!

В своих изысканиях Хейердал опирается на географическую и историческую энциклопедию, составленную в XIII веке великим исландцем Снорри Стурлусоном и названную им «Круг земной».

Именно здесь говорится о том, что владыка скандинавского пантеона Один проживал со своим народом на территории юга России в городе богов Асгард, первый слог которого совпадает с названием Азова (и Азовского моря), если этот топоним (и гидроним) читать как Асов. Затем, по мнению Хейердала, предводитель протонорвежцев увел из этих мест свой народ, опасаясь нашествия римлян, чтобы поселиться в Скандинавии.

Это произошло примерно в V веке нашей эры. Где-то около Дона находилось и древнейшее святилище скандинавов, которое они называли Ас-Хоф. Именно Ас-Хоф Тур Хейердал считает тождественным названию Азов.

Как можно понять из некоторых скандинавских саг, громовержец Один был некогда обыкновенным человеком, лишь впоследствии обожествленным. И будущих викингов он привел в Скандинавию, судя по всему, именно из Приазовья. Однако данная миграция древних скандинавов с Юга на Север вторична.

Задолго до этого в результате глобального космопланетарного катаклизма те же прапредки норвежцев (и других северных народов) уже однажды мигрировали в составе нерасчлененной индоевропейской этнокультурной общности, но в другом направлении — с Севера на Юг (что случилось не менее пяти тысяч лет тому назад).

Впоследствии же, опираясь на древние родоплеменные предания и тайные знания об оптимальном маршруте (спустя много веков превратившемся в путь «из варяг в греки»), скандинавы вернулись на свою историческую (гиперборейскую) прародину.

Но гиперборейские миграции, вызванные космопланетарным катаклизмом и резким похолоданием в северных широтах, проходили и через другие регионы современной России, и в частности — через Уральский. Здесь также имеется множество топонимических следов, оставленных гиперборейскими переселенцами, давшими впоследствии все этническое пестроцветие современных народов. Одним из них и является Азов-гора.

С ней связаны также легенды об исполинской пещере, про которую Бажов поведал в сказе «Дорогое имячко». Пещера та занимает все пространство внутри горы, наделена якобы тайной колдовской силой, и вход в нее до поры до времени закрылся, только стон да плач иногда из-под земли раздается.

Считается, что в ближайшее время туда вообще никто не сможет проникнуть. Между тем в сакральном подземном пространстве хранится колоссальная библиотека, в коей сконцентрированы все древнейшие знания, накопленные задолго до появления современных людей. Всего таких библиотек на Урале десять.

Вопрос о сакральном символизме Хозяйки Медной горы и ее атрибутов достаточно сложен и имеет несколько уровней постижения. Даже если ограничиться одними лишь символами, связанными с ключевыми понятиями, то уже здесь обнаруживаются поразительные параллели и взаимные соответствия исходных мифологем. Например, из древнегреческого мифа о Данае известно, что аргосская царевна была заточена своим отцом глубоко под землей в медном дворце, куда к ней и проник Зевс в виде золотого дождя.

Налицо символическая триада — «медь — золото — подземный мир», легко и органично проецируемая на владения Хозяйки Медной горы. Образ Хозяйки Медной горы (несомненно, но в конечном счете) восходит и к общемировой мифологеме Великой Богини-Матери, поставить знак равенства между уральской владычицей и Белой богиней не представляется возможным хотя бы по причине несовпадения их цветовых характеристик: Малахитница, понятно, зеленого цвета, а никак не белого.

Зато тотчас же напрашивается аналогия между носительницей малахитового одеяния и Зеленой Тарой — одной из двух главных ипостасей «ламаистской богородицы», сердобольной спасительницы, заступницы и утешительницы, которая восприняла многие черты древней Великой Богини.

* * *

Понятно, что Хозяйка Медной горы объявлялась на Урале повсюду, а не только в старом Сысертском горнозаводском округе, куда входила Сысерть — место рождения Бажова — и Полевской, близ которого и располагалась Медная гора (иначе Гумёшкинский рудник). И вообще известна она повсюду, где есть горы (и даже где их нет). Ибо образ Хозяйки горы — не специфический уральский феномен, а явление общемирового порядка.

Сквозной линией и в различных своих ипостасях проходит оно через разные исторические эпохи и вехи мировой культуры. Подчас мифологема визуализируется в самых неожиданных обличьях, не сразу узнаваемых под завуалированными временем личинами.

Вот, например, Тангейзер — герой средневековой немецкой легенды (баллады), хорошо известный из одноименной оперы Рихарда Вагнера (1813-1883). Фабула саги и либретто, написанного на ее основе самим композитором, общеизвестна. Молодой рыцарь-миннезингер попадает в любовные тенёта не кого-нибудь, а самой богини Венеры. Он забывает о цветущей земной жизни в ее безжизненных подземных чертогах.

Я не оговорился — именно подземных, ибо соответствующие фольклорной основе сцены «Тангейзера» происходят не где-нибудь в роскошной долине или на берегу лучезарного моря, а в глубокой и мрачной пещере внутри горы Герзельберг (что в переводе означает «не потухшая огненная зола»), которая своими очертаниями напоминает гигантскую гробницу. Именно здесь, согласно древнегерманским представлениям, находились подземные владения властительницы зимы и метели Хольды. В Средние века она была отождествлена с античной Венерой, а ее горное убежище получило в народе прозвание Венусберг.

Людям, живущим в XXI веке, многие мифологические образы и сюжеты приходится усваивать через посредство позднейшей беллетристики. Если последняя — классика, а не современная ремесленная поделка, то можно вполне быть уверенным, что имеешь дело с добротной основой, отображающей подлинное народное мировоззрение. Сказанное относится и к Хозяевам горного мира.

Взять, к примеру, классическое творение великого норвежского драматурга Генрика Ибсена (1828-1906) — драматическую поэму «Пер Гюнт», целиком и полностью построенную на материале норвежского фольклора. Обширный эпизод здесь (озвученный в хорошо известной музыкальной миниатюре другого великого норвежца — Эдварда Грига) происходит в глубокой горной пещере и связан с историей дочери Горного короля — безымянной Зеленой принцессы, по статусу своему, как и ее отец, являющейся Хозяйкой гор.

Между прочим, мотивы, сходные с уральским и европейским фол ьклором, можно при желании обнаружить в весьма отдаленных странах, скажем в Японии. Здесь знакомые черты Хозяйки Медной горы обнаруживаются у богини священной горы и символа Страны восходящего солнца — Фудзиямы. Имя подземной владычицы, живущей в глубокой пещере вместе с драконом, — Сэнгэн-сама. В японских средневековых легендах рассказывается о встрече с ней самурая Тадацунэ. В отдельных моментах это повествование напоминает сюжеты бажовских сказов.

Далее можно переместиться и на другой континент, например в знойную Бразилию. Легенда-сказка «Договор с ящерицей».

Здесь тоже волшебница из глубокой пещеры, могущая обернуться то безобразной старухой, то соблазнительной девушкой, а то и ящерицей (чувствуете знакомый колорит?), одаривает бедного юношу несметным богатством, правда в несколько необычной форме: всего-навсего одной золотой монетой, которую никакими способами невозможно истратить, — на ее месте тотчас же появляется другая. Остальное в этом бразильском сплаве индейского, негритянского и португальского фольклора — почти как в подземных чертогах Хозяйки Медной горы или в пещере Горного короля:

«Теперь гаушо (португалоязычный эквивалент испаноязычного “гаучо” — так называли метисов, рожденных индейскими женщинами от отцов европейского происхождения. — В.Д.) видел гору насквозь, точно она была прозрачной.

Он видел все, что происходило в ее недрах; ее обитатели: ягуары, скелеты, карлики, прекрасные девушки, гремучая змея — все сплелись в один клубок, все кружились, все извивались в красном пламени, которое вспыхивало и гасло во всех подземных коридорах, из которых шел дым, шел всё гуще и гуще; рев, крики, визг, вой, стоны сливались в гул, который стоял над гребнем горы. Морщинистая старуха превратилась в ящерицу, ящерица — в мавританскую принцессу, мавританская принцесса — в прекрасную индеанку из племени тапуйяс <…>».

* * *

Конкретный матриархальный типаж — правда, теперь уже Хозяйки не Подземного царства, а степных южноуральских просторов, где также повсюду обозначены горные и скальные отроги Уральского хребта — можно увидеть на древнем рисунке, найденном в районе Кыштыма (Челябинская область), откуда, впрочем, и до бажовских мест — Сысерти и Полевского — рукой подать. Обнаженная юная дева с двумя мечами, заложенными в набедренные ножны.

Не менее колоритны в представлении сибирских народов и мужские хозяева гор. В центре Кузбасса, в отрогах Кузнецкого Алатау расположена Горная Шория, где испокон веков живет древний народ шорцы, говорящий на одном из тюркских языков (близких к хакасскому). Они почитают не Хозяйку, а Хозяина гор — с зелеными волосами, такими же глазами и в каменных сапогах. О встрече с ним рассказывается в легенде о Железной горе (Темиртау).

В подземный дворец Хозяина гор попал однажды бедный охотник и был одарен полным мешком драгоценных камней. И был среди них один совсем неприметный камень — тяжелый и бурый. Решили его испытать огнем, бросили в жаркий очаг, и потекла вдруг из раскаленного добела камня огненная жидкость. Застыв, она превратилась в твердый и ковкий металл. Так было открыто железо.

По всему миру распространены мифологические рассказы о духах — хозяевах гор. И не только среди народов-насельников крупных горных систем и массивов, таких, к примеру, как Урал, Алтай, Саяны, Кавказ и др.

Уважаемые родители, очень полезно читать сказку "Хозяйка медной горы" Бажов П. П. деткам перед сном, чтобы хорошее окончание сказки их радовало и успокаивало и они засыпали. "Добро всегда побеждает зло" - на этом фундаменте созиждится, подобные данному и это творение, с ранних лет закладывая основу нашего миропонимания. Очень полезно, когда сюжет простой и, так сказать, жизненный, когда похожие ситуации складываются в нашем быту, это способствует лучшему запоминанию. Прочитывая такие творения вечером, картины происходящего становятся более живыми и насыщенными, наполняясь новой гаммой красок и звуков. Зачастую в детских произведениях, центральным становятся личностные качества героя, его противление злу, постоянно пытающегося сбить добра-молодца с верного пути. Мило и отрадно погрузиться в мир, в котором всегда одерживает верх любовь, благородство, нравственность и бескорыстность, которыми назидается читатель. Как очаровательно и проникновенно передавалась описание природы, мифических существ и быта народом из поколения в поколение. Сказка "Хозяйка медной горы" Бажов П. П. читать бесплатно онлайн будет весело и деткам и их родителям, малыши будут рады хорошему окончанию, а мамы и папы - рады за малышей!

П ошли раз двое наших заводских траву смотреть.
А покосы у них дальние были. За Северушкой где-то.
День праздничный был, и жарко — страсть. Парун чистый. А оба в горе робили, на Гумёшках то есть. Малахит-руду добывали, лазоревку тоже. Ну, когда и королек с витком попадали и там протча, что подойдет.
Один-от молодой парень был, неженатик, а уж в глазах зеленью отливать стало. Другой постарше. Этот и вовсе изробленный. В глазах зелено, и щеки будто зеленью подернулись. И кашлял завсе тот человек.
В лесу-то хорошо. Пташки поют-радуются, от земли воспарение, дух легкий. Их, слышь-ко, и разморило. Дошли до Красногорского рудника. Там тогда железну руду добывали. Легли, значит, наши-то на травку под рябиной да сразу и уснули. Только вдруг молодой, ровно его кто под бок толкнул, проснулся. Глядит, а перед ним на грудке руды у большого камня женщина какая-то сидит. Спиной к парню, а по косе видать — девка. Коса ссиза-черная и не как у наших девок болтается, а ровно прилипла к спине. На конце ленты не то красные, не то зеленые. Сквозь светеют и тонко этак позванивают, будто листовая медь.
Дивится парень на косу, а сам дальше примечает. Девка небольшого росту, из себя ладная и уж такое крутое колесо — на месте не посидит. Вперед наклонится, ровно у себя под ногами ищет, то опять назад откинется, на тот бок изогнется, на другой. На ноги вскочит, руками замашет, потом опять наклонится. Однем словом, артуть-девка. Слыхать — лопочет что-то, а по-каковски — неизвестно, и с кем говорит — не видно. Только смешком все. Весело, видно, ей.
Парень хотел было слово молвить, вдруг его как по затылку стукнуло.
"Мать ты моя, да ведь это сама Хозяйка! Ее одежа-то. Как я сразу не приметил? Отвела глаза косой-то своей".
А одежа и верно такая, что другой на свете не найдешь. Из шелкового, слышь-ко, малахиту платье. Сорт такой бывает. Камень, а на глаз как шелк, хоть рукой погладить.
"Вот, — думает парень, — беда! Как бы только ноги унести, пока не заметила". От стариков он, вишь, слыхал, что Хозяйка эта — малахитница-то — любит над человеком мудровать.
Только подумал так-то, она и оглянулась. Весело на парня глядит, зубы скалит и говорит шуткой:
— Ты что же, Степан Петрович, на девичью красу даром глаза пялишь? За погляд-то ведь деньги берут. Иди-ка поближе. Поговорим маленько.
Парень испужался, конечно, а виду не оказывает. Крепится. Хоть она и тайна сила, а все-таки девка. Ну, а он парень — ему, значит, и стыдно перед девкой обробеть.
— Некогда, — говорит, — мне разговаривать. Без того проспали, а траву смотреть пошли. Она посмеивается, а потом говорит:
— Будет тебе наигрыш вести. Иди, говорю, дело есть.
Ну, парень видит — делать нечего. Пошел к ней, а она рукой маячит, обойди-де руду-то с другой стороны. Он и обошел и видит — ящерок тут несчисленно. И всё, слышь-ко, разные. Одни, например, зеленые, другие голубые, которые в синь впадают, а то как глина либо песок с золотыми крапинками. Одни, как стекло либо слюда, блестят, а другие, как трава поблеклая, а которые опять узорами изукрашены.
Девка смеется.
— Не расступи, — говорит, — мое войско, Степан Петрович. Ты вон какой большой да тяжелый, а они у меня маленьки.
А сама ладошками схлопала, ящерки и разбежались, дорогу дали.
Вот подошел парень поближе, остановился, а она опять в ладошки схлопала да и говорит, и все смехом:
— Теперь тебе ступить некуда. Раздавишь мою слугу — беда будет.
Он поглядел под ноги, а там и земли незнатко. Все ящерки-то сбились в одно место, — как пол узорчатый под ногами стал. Глядит Степан — батюшки, да ведь это руда медная! Всяких сортов и хорошо отшлифована. И слюдка тут же, и обманка, и блёстки всякие, кои на малахит походят.
— Ну, теперь признал меня, Степанушко? — спрашивает малахитница, а сама хохочет-заливается.
Потом, мало погодя, и говорит:
— Ты не пужайся. Худого тебе не сделаю.
Парню забедно стало, что девка над ним насмехается да еще слова такие говорит. Сильно он осердился, закричал даже:
— Кого мне бояться, коли я в горе роблю!
— Вот и ладно, — отвечает малахитница. — Мне как раз такого и надо, который никого не боится. Завтра, как в гору спускаться, будет тут ваш заводской приказчик, ты ему скажи, да смотри не забудь слов-то:
"Хозяйка, мол, Медной горы заказывала тебе, душному козлу, чтобы ты с Красногорского рудника убирался. Ежели еще будешь эту мою железную шапку ломать, так я тебе всю медь в Гумешках туда спущу, что никак ее не добыть".
Сказала это и прищурилась:
— Понял ли, Степанушко? В горе, говоришь, робишь, никого не боишься? Вот и скажи приказчику, как я велела, а теперь иди да тому, который с тобой, ничего, смотри, не говори. Изробленный он человек, что его тревожить да в это дело впутывать. И так вон лазоревке сказала, чтоб она ему маленько пособила.
И опять похлопала в ладошки, и все ящерки разбежались.
Сама тоже на ноги вскочила, прихватилась рукой за камень, подскочила и тоже, как ящерка, побежала по камню-то. Вместо рук-ног — лапы у ее зеленые стали, хвост высунулся, по хребтине до половины черная полоска, а голова человечья. Забежала на вершину, оглянулась и говорит:
— Не забудь, Степанушко, как я говорила. Велела, мол, тебе, душному козлу, с Красногорки убираться. Сделаешь по-моему, замуж за тебя выйду!
Парень даже сплюнул вгорячах:
— Тьфу ты, погань какая! Чтоб я на ящерке женился.
А она видит, как он плюется, и хохочет.
— Ладно, — кричит, — потом поговорим. Может, и надумаешь?
И сейчас же за горку, только хвост зеленый мелькнул.
Парень остался один. На руднике тихо. Слышно только, как за грудкой руды другой-то похрапывает. Разбудил его. Сходили на свои покосы, посмотрели траву, к вечеру домой воротились, а у Степана на уме: как ему быть? Сказать приказчику такие слова — дело не малое, а он еще, — и верно, — душной был — гниль какая-то в нутре у него, сказывают, была. Не сказать — тоже боязно. Она ведь Хозяйка. Какую хошь руду может в обманку перекинуть. Выполняй тогда уроки-то. А хуже того, стыдно перед девкой хвастуном себя оказать.
Думал-думал, насмелился:
— Была не была, сделаю, как она велела.
На другой день поутру, как у спускового барабана народ собрался, приказчик заводской подошел. Все, конечно, шапки сняли, молчат, а Степан подходит и говорит:
Видел я вечор Хозяйку Медной горы, и заказывала она тебе сказать. Велит она тебе, душному козлу, с Красногорки убираться. Ежели ты ей эту железную шапку спор-тишь, так она всю медь на Гумешках туда спустит, что никому не добыть.
У приказчика даже усы затряслись.
— Ты что это? Пьяный али ума решился? Какая хозяйка? Кому ты такие слова говоришь? Да я тебя в горе сгною!
— Воля твоя, — говорит Степан, — а только так мне велено.
— Выпороть его, — кричит приказчик, — да спустить в гору и в забое приковать! А чтобы не издох, давать ему собачьей овсянки и уроки спрашивать без поблажки. Чуть что — драть нещадно.
Ну, конечно, выпороли парня и в гору. Надзиратель рудничный, — тоже собака не последняя, — отвел ему забой — хуже некуда. И мокро тут, и руды доброй нет, давно бы бросить надо. Тут и приковали Степана на длинную цепь, чтобы, значит, работать можно было. Известно, какое время было, — крепость. Всяко галились над человеком. Надзиратель еще и говорит:
— Прохладись тут маленько. А уроку с тебя будет чистым малахитом столько-то, — и назначил вовсе несообразно.
Делать нечего. Как отошел надзиратель, стал Степан каелкой помахивать, а парень все-таки проворный был. Глядит, — ладно ведь. Так малахит и сыплется, ровно кто его руками подбрасывает. И вода куда-то ушла из забоя. Сухо стало.
"Вот, — думает, — хорошо-то. Вспомнила, видно, обо мне Хозяйка".
Только подумал, вдруг звосияло. Глядит, а Хозяйка тут, перед ним.
— Молодец, — говорит, — Степан Петрович. Можно чести приписать. Не испужался душного козла. Хорошо ему сказал. Пойдем, видно, мое приданое смотреть. Я тоже от своего слова не отпорна.
А сама принахмурилась, ровно ей это нехорошо. Схлопала в ладошки, ящерки набежали, со Степана цепь сняли, а Хозяйка им распорядок дала:
— Урок тут наломайте вдвое. И чтобы наотбор малахит был, шелкового сорту.
— Потом Степану говорит: — Ну, женишок, пойдем смотреть мое приданое.
И вот пошли. Она впереди, Степан за ней. Куда она идет — все ей открыто. Как комнаты большие под землей стали, а стены у них разные. То все зеленые, то желтые с золотыми крапинками. На которых опять цветы медные. Синие тоже есть, лазоревые. Однем словом, изукрашено, что и сказать нельзя. И платье на ней — на Хозяйке-то — меняется. То оно блестит, будто стекло, то вдруг полиняет, а то алмазной осыпью засверкает, либо скрасна медным станет, потом опять шелком зеленым отливает. Идут-идут, остановилась она.
Дальше, — говорит, — на многие версты желтяки да серяки с крапинкой пойдут. Что их смотреть? А это вот под самой Красногоркой мы. Тут у меня после Гумешек самое дорогое место.
И видит Степан огромную комнату, а в ней постели, столы, табуреточки — всё из корольковой меди. Стены малахитовые с алмазом, а потолок темно-красный под чернетью, а на ём цветки медны.
— Посидим, — говорит, — тут, поговорим.
Сели это они на табуреточки, малахитница и спрашивает:
— Видал мое приданое?
— Видал, — говорит Степан.
— Ну, как теперь насчет женитьбы?
А Степан и не знает, как отвечать. У него, слышь-ко, невеста была. Хорошая девушка, сиротка одна. Ну конечно, против малахитницы где же ей красотой равняться! Простой человек, обыкновенный. Помялся-помялся Степан, да и говорит:
— Приданое у тебя царям впору, а я человек рабочий, простой.
Ты, — говорит, — друг любезный, не вихляйся. Прямо говори, берешь меня замуж али нет? — И сама вовсе принахмурилась.
Ну, Степан и ответил напрямки:
— Не могу, потому другой обещался.
Молвил так-то и думает: огневается теперь. А она вроде обрадовалась.
— Молодей, — говорит, — Степанушко. За приказчика тебя похвалила, а за это вдвое похвалю. Не обзарился ты на мои богатства, не променял свою Настеньку на каменну девку. — А у парня верно невесту-то Настей звали. — Вот, — говорит, — тебе подарочек для твоей невесты, — и подает большую малахитовую шкатулку.
А там, слышь-ко, всякий женский прибор. Серьги, кольца и протча, что даже не у всякой богатой невесты бывает.
— Как же, — спрашивает парень, — я с эким местом наверх подымусь?
— Об этом не печалься. Все будет устроено, и от приказчика тебя вызволю, и жить безбедно будешь со своей молодой женой, только вот тебе мой сказ — обо мне, чур, потом не вспоминай. Это третье тебе мое испытание будет. А теперь давай поешь маленько.
Схлопала опять в ладошки, набежали ящерки — полон стол установили. Накормила она его щами хорошими, пирогом рыбным, бараниной, кашей и протчим, что по русскому обряду полагается. Потом и говорит:
— Ну, прощай, Степан Петрович, смотри не вспоминай обо мне. — А у самой слезы. Она это руку подставила, а слезы кап-кап и на руке зернышками застывают. Полнехонька горсть. — На-ка вот, возьми на разживу. Большие деньги за эти камешки люди дают. Богатый будешь, — и подает ему.
Камешки холодные, а рука, слышь-ко, горячая, как есть живая, и трясется маленько.
Степан принял камешки, поклонился низко и спрашивает:
— Куда мне идти? — А сам тоже невеселый стал. Она указала перстом, перед ним и открылся ход, как штольня, и светло в ней, как днем. Пошел Степан по этой штольне — опять всяких земельных богатств нагляделся и пришел как раз к своему забою. Пришел, штольня и закрылась, и все стало по-старому. Ящерка прибежала, цепь ему на ногу приладила, а шкатулка с подарками вдруг маленькая стала, Степан и спрятал ее за пазуху. Вскоре надзиратель рудничный подошел. Посмеяться ладил, а видит — у Степана поверх урока наворочено, и малахит отбор, сорт сортом. "Что, думает, за штука? Откуда это?" Полез в забой, осмотрел все да и говорит:
— В эком-то забое всяк сколь хошь наломает. — И повел Степана в другой забой, а в этот своего племянника поставил.
На другой день стал Степан работать, а малахит так и отлетает, да еще королек с витком попадать стали, а у того — у племянника-то — скажи на милость, ничего доброго нет, все обальчик да обманка идет. Тут надзиратель и сметил дело. Побежал к приказчику. Так и так.
— Не иначе, — говорит, — Степан душу нечистой силе продал.
Приказчик на это и говорит:
— Это его дело, кому он душу продал, а нам свою выгоду поиметь надо. Пообещай ему, что на волю выпустим, пущай только малахитовую глыбу во сто пуд найдет.
Велел все-таки приказчик расковать Степана и приказ такой дал — на Красногорке работы прекратить.
— Кто, — говорит, — его знает? Может, этот дурак от ума тогда говорил. Да и руда там с медью пошла, только чугуну порча.
Надзиратель объявил Степану, что от его требуется, а тот ответил:
— Кто от воли откажется? Буду стараться, а найду ли — это уж как счастье мое подойдет.
Вскорости нашел им Степан глыбу такую. Выволокли ее наверх. Гордятся, — вот-де мы какие, а Степану воли не дали.
О глыбе написали барину, тот и приехал из самого, слышь-ко, Сам-Петербурху. Узнал, как дело было, и зовет к себе Степана.
— Вот что, — говорит, — даю тебе свое дворянское слово отпустить тебя на волю, ежели ты мне найдешь такие малахитовые камни, чтобы, значит, из них вырубить столбы не меньше пяти сажен длиной.
Степан отвечает:
— Меня уж раз оплели. Ученый я ноне. Сперва вольную пиши, потом стараться буду, а что выйдет — увидим.
Барин, конечно, закричал, ногами затопал, а Степан одно свое:
— Чуть было не забыл — невесте моей тоже вольную пропиши, а то что это за порядок — сам буду вольный, а жена в крепости.
Барин видит — парень не мягкий. Написал ему актовую бумагу.
— На, — говорит, — только старайся, смотри.
А Степан все свое:
— Это уж как счастье поищет.
Нашел, конечно, Степан. Что ему, коли он все нутро горы вызнал и сама Хозяйка ему пособляла. Вырубили из этой малахитины столбы, какие им надо, выволокли наверх, и барин их на приклад в самую главную церкву в Сам-Петербурхе отправил. А глыба та, которую Степан сперва нашел, и посейчас в нашем городу, говорят. Как редкость ее берегут.
С той поры Степан на волю вышел, а в Гумешках после того все богатство ровно пропало. Много-много лазоревка идет, а больше обманка. О корольке с витком и слыхом не слыхать стало, и малахит ушел, вода долить стала. Так с той поры Гумешки на убыль и пошли, а потом их вовсе затопило. Говорили, что это Хозяйка огневалась за столбы-то, что их в церкву поставили. А ей это вовсе ни к чему.
Степан тоже счастья в жизни не поимел. Женился он, семью завел, дом обстроил, все как следует. Жить бы ровно да радоваться, а он невеселый стал и здоровьем хезнул. Так на глазах и таял.
Хворый-то придумал дробовичок завести и на охоту повадился. И все, слышь-ко, к Красногорскому руднику ходит, а добычи домой не носит. В осенях ушел так-то да и с концом. Вот его нет, вот его нет… Куда девался? Сбили, конечно, народ, давай искать. А он, слышь-ко, на руднике у высокого камня мертвый лежит, ровно улыбается, и ружьишечко у него тут же в сторонке валяется, не стрелено из него. Которые люди первые набежали, сказывали, что около покойника ящерку зеленую видели, да такую большую, каких и вовсе в наших местах не бывало. Сидит будто над покойником, голову подняла, а слезы у ей так и каплют. Как люди ближе подбежали — она на камень, только ее и видели. А как покойника домой привезли да обмывать стали — глядят: у него одна рука накрепко зажата, и чуть видно из нее зернышки зелененькие. Полнехонька горсть. Тут один знающий случился, поглядел сбоку на зернышки и говорит:
— Да ведь это медный изумруд! Редкостный камень, дорогой. Целое богатство тебе, Настасья, осталось. Откуда только у него эти камешки?
Настасья — жена-то его — объясняет, что никогда покойник ни про какие такие камешки не говаривал. Шкатулку вот дарил ей, когда еще женихом был. Большую шкатулку, малахитову. Много в ей добренького, а таких камешков нету. Не видывала.
Стали те камешки из мертвой Степановой руки доставать, а они и рассыпались в пыль. Так и не дознались в ту пору, откуда они у Степана были. Копались потом на Красногорке. Ну, руда и руда, бурая с медным блеском. Потом уж кто-то вызнал, что это у Степана слезы Хозяйки Медной горы были. Не продал их, слышь-ко, никому, тайно от своих сохранял, с ними и смерть принял. А?
Вот она, значит, какая Медной горы Хозяйка!
Худому с ней встретиться — горе, и доброму — радости мало.