В квартире протоиерея Максима, его супруги Ларисы Первозванских и их девятерых детей - пока тихо. Из детей только младшая, Даша, остальные - кто в университете, кто в школе. Так что есть возможность спокойно побеседовать с матушкой - о том, как она справляется со всеми домашними делами, успевает не только следить за домом, за всеми детьми, но и писать статьи, вышивать. В разговоре «участвуют» и щебечущие в клетках птицы, - питомцы матушки, а также две кошки, надеющиеся попасть в заветное место к пернатым, куда им доступ закрыт.
Протоиерей Максим Первозванский - клирик храма во имя свв. мчч. Сорока Севастийских у Новоспасского моста, главный редактор православного молодёжного журнала «Наследник», выпускник МИФИ.
Лариса Первозванская , выпускница МИФИ
Дети :
Мария -1992 - исторический факультет МГУ, диплом
Елизавета - 1994 - физический факультет МГУ, 3 курс
Зоя - 1996 - 11 класс
Анастасия - 1998 - 8 класс
Сергей - 1999 - 7 класс
Николай - 2002 - 4 класс и Александра - 2002 - 4 класс (двойняшки)
Андрей - 2005 - 2 класс
Дарья - 2009
Сбылось с избытком
- Какой вы себе представляли семью в детстве?
Я представляла себе, что моя собственная семья будет такой же, как родительская: любящие мама, папа, сын и дочка - классика. На самом деле - все сбылось, даже с избытком.
У них семья была самая обыкновенная, советская. Мама и папа - инженеры, жили дружно. Детство наше с братом тоже было обыкновенным, но вполне счастливым и интересным. Наш папа был человеком изобретательным, любые наши детские мечты умел воплощать в жизнь. Своими руками делал то, что нельзя было в то время купить в магазинах.
О том, как буду строить свою собственную семью, тогда не задумывалась. И уж тем более мне в голову не приходило, что стану мамой девятерых детей. Думала, окончу институт, рожу двоих, буду работать, заниматься наукой. Посвятить себя исключительно дому точно не собиралась. Все сложилось само собой, и я этим довольна. Реализация в семье и воспитании детей не менее творческая, интересная и приносящая удовлетворение задача, чем научная работа.
- Что вы взяли из семьи родителей в свою?
На самом деле все - образ жизни, какая-то внутренняя база, фундамент, на котором сейчас стою - как раз закладывался в детстве. Когда с родителями нет конфликта и внутреннего противостояния, все до мелочей «всасывается с молоком матери». Недаром говорят: «Если хочешь узнать, какой будет жена в старости - посмотри на тещу».
Воспитание в семье было самое обычное, советское. В нас воспитывали честное отношение ко всему, трудолюбие, взаимопомощь - но не поучениями, а собственным примером.
В детский сад мы с братом не ходили: с нами оставалась бабушка. А садиком пугали. «Будешь плохо себя вести, не будешь слушаться - пойдешь в детский сад!» Когда стали школьниками, как и все, сами ходили в различные кружки. Я со второго класса ездила на автобусе в совершенно другой район. И гуляли одни. Мы с подружкой даже несколько раз без спроса уезжали в бассейн купаться. Потом родители об этом узнали, и нам досталось.
Мы своих детей тоже в сад не отдаем. Не потому, что в садике есть что-то плохое. Просто пока ребенок маленький, он должен жить рядом со своими родными, брать с них пример, подражать, получать ласку. Не хочется, чтобы твой сын или дочь копировал чужого человека, был на него похож, чтобы воспитатель был большим авторитетом, чем собственные родители. Да и вообще не представляю как свою любимую кроху можно на полдня куда-то отдать. А вот развивающие кружки и секции мы с удовольствием посещаем.
Не могу сказать, что родители вели себя жестче, чем мы сейчас, наказаний каких-то особых специальных не было. Поругают: «Как ты можешь себя так вести? Это же стыдно, это не честно!» И этого было достаточно, чтобы пристыдить, чтобы мы поняли: сделано нечто нехорошее, недолжное.
Физического наказания никогда не было, если только под горячую руку попадешься, получишь подзатыльник. Нас с братом никогда не лишали чего-то вроде сладкого. Больше давили на совесть и на общественное мнение. Хотя тогда и лишать-то, по большому счету, было нечего - жизнь была очень скромной. И вообще, я думаю, все зависело от каждой конкретной семьи. Нас родители приобщали, как могли, к искусству - водили в театры, на выставки, мы занимались музыкой и читали классику. Кстати, в советское время все это было доступней простым людям. Сейчас, чтобы купить билеты в театр на всю семью, надо быть почти миллионером.
Есть еще один момент. Раньше чужих детей не было - они были небезразличны буквально всем. То есть любой прохожий мог, если видел, что ребенок делает что-то не то, остановить его, сделать внушение, отругать. Жаль, что это ушло, ведь сегодня считается, что никто не имеет права делать замечания детям, кроме их собственных родителей.
Я смотрю на родителей на детской площадке: своего ребенка мама одернет, если он шалит. На чужого внимания не обращает, даже если он, скажем, пытается ударить другого малыша. Но вот если чужой ребенок пытается ударить ее собственного, отнять у него игрушку, тут уж она реагирует. А если он что-то делает, не относящееся конкретно к той или иной семье - дерево ломает, кошку обижает, слова говорит нецензурные - никому до этого нет дела.
Я бы хотела, чтобы на моих детей реагировали. Не всегда могу что-то заметить, скажем, на улице. И если чужие люди напомнят в определенных случаях, что так вести себя недолжно, буду только рада.
- У вас с мамой были доверительные отношения в детстве?
Да. Но у меня мама человек строгий в смысле моральных принципов. Какие-то отношения между мальчиками-девочками (на фоне того, что происходит сегодня - совершенно невинные), даже намек на них, воспринимала строго, сразу сердилась. Например, если мальчик проводил до дома, причем не в школьном возрасте, а уже после того, как школа закончена, сразу возникали подозрения: «А что за мальчик? Почему проводил?» Поэтому я не очень любила откровенничать на эти темы.
Видимо, накладывало отпечаток, что мама - верующий человек, и бабушка была по-настоящему верующей.
- Как мама реагировала на вашего будущего мужа?
Когда я, второкурсница, решила познакомить с ней отца Максима - тогда, естественно, тоже студента - с мамой, она встретила его крайне осторожно. Но это было буквально полчаса. Потом, пообщавшись, задав сначала мне, потом ему ряд вопросов, успокоилась.
Расспросила, кто его родители, где живут, чем занимаются - и сразу дальше все пошло нормально. Вскоре мама очень полюбила его.
- А почему вы пошли в Московский инженерно-физический институт - не совсем «девический» вуз ?
Да, у нас в группе было четыре девушки и двадцать мальчиков. А пошла туда, потому что физикой интересовалась. У нас в школе учительница такая замечательная была, старенькая уже, очень любила свой предмет, интересно, красиво рассказывала. К тому же мой дядя - физик, заведующий лабораторией, ему уже 80 лет, а он до сих пор в строю, занимается научной деятельностью, руководит научной группой. Видимо, что-то наследственное все-таки сработало, поскольку и мой старший брат МИФИ закончил.
Образование, кстати, и сегодня мне очень помогает. Ведь в МИФИ нас учили четко, структурировано мыслить, упорядочивать и систематизировать данные. И привычка к подобному мышлению дает возможность четко распределять время, силы и возможности для того, чтобы успеть все в нашей большой семье.
Я довольна своим образованием, потому что главное - это не сумма знаний, которые ты получил, а образ, который в тебе воспитали в вузе.
С гитарой на картошке
Протоиерей Максим Первозванский вспоминает : «Мы познакомились на „картошке“ в студенческом отряде, я учился на пятом курсе МИФИ, а Лариса - на втором. В том году урожай картошки был особенно большим, и поэтому пятикурсники, которых обычно в сентябре отправляли убирать картошку, не успели собрать весь урожай за три недели. А на большее время деканат не разрешил отвлекать студентов от учебы. И тогда нам на смену прислали второкурсников, которых обычно никогда не снимали с учебы ради сбора урожая».
- Вы помните вашу первую встречу?
Конечно, помню. Но это была, скорее, уже не первая, а вторая встреча. Когда нас только привезли и представили старшекурсникам, я внимания на него не обратила. А вот потом, уже вечером того же дня, когда они пришли к нам знакомиться на чай с гитарами - это было, что называется, «с первого взгляда». Я просто посмотрела, что-то екнуло в сердце и подумалось - «это он!» Батюшка говорит, что то же самое почувствовал.
Отец Максим тоже был с гитарой, тоже пел. Что точно - не помню, но, скорее всего, песни Цоя или Гребенщикова.
Как-то так без слов стало понятно, что мы хотим продолжать отношения дальше. Потом у нас был перерыв, время осмысления, когда пятый курс уехал в Москву, а мы еще две недели оставались в колхозе. Расставаясь, мы, понятное дело, обменялись телефонами.
Когда вернулась в Москву, раздумывала - могу ли позвонить первой, все-таки я девочка. Но я нашла себе лазейку, повод, почему я могу позвонить: ведь он не знает, что мы приехали из колхоза. А впереди - два выходных, можно было вместе как-то провести их - пойти в кино, погулять.
И я позвонила.
Оказывается, он тоже думал и не решался позвонить: опасался, что будет навязываться. В течение двух месяцев мы поняли, что поженимся и будем дальше всю жизнь вместе. Оставалось технически выбрать день свадьбы. Получилось - через год. Здесь мы родителей слушались, которые говорили, чтобы не торопились, успели приготовиться, еще и еще раз подумали…
- В первые годы совместной жизни были «притирки»?
Конечно. Два человека, выросшие в двух разных семьях с разными традициями начинают совместную жизнь - без бытовых притирок здесь вряд ли обойтись. «Куда ты свои носки положил?», - или: «Куда ты свою щетку засунул?», «Почему полотенце лежит здесь?». И так далее. Сегодня, когда вспоминаешь, просто смешно - ну такие мелочи!
А тогда - прямо ссорились. Я устраивала сцены, обижалась и не разговаривала. Муж смотрел на все это спокойно, по-мужски: вот, мышиная возня какая-то, жена что-то затеяла, бурчит на что-то, опять чем-то недовольна. Попросту не обращал внимания. Я думаю, что это не специально была поза какая-то, вроде «я тебя не замечаю», а действительно не обращал внимание на эти мелочи. А меня очень злило, что он не реагирует на мои какие-то выпады.
Но у нас всегда была традиция не ложиться спать, пока не помиримся. Бывало, что в результате примирения до двух часов ночи и разговоры, и мои слезы. На ночь не оставляли ссору никогда.
- А кто первым шел мириться?
По-разному. Бывало, что я сама, но чаще все-таки муж. Я более злопамятная в этом смысле.
Сейчас все проще стало, таких ссор не возникает. С опытом понимаешь, что у женщин и у мужчины - разная психология. И человеку нужно просто объяснить, что с тобой происходит. «Я обиделась! Обиделась на это, на это и на это!». Он скажет в ответ: «На это ты зря обиделась, потому что то-то и то-то. Это ты тоже перегнула. А с этим - согласен, прости меня». Недоразумения, обиды исчезают.
Хотя мелкие нестыковки встречаются. Те же самые бытовые привычки могут вызвать раздражение. Но я думаю, что раз это остается на протяжении стольких лет, то будет всегда, просто надо к этому наконец-то привыкнуть: как человек ботинки ставит, как одежду вешает и так далее…
Более глобально, бывает, из-за детей ссоримся, из-за каких-то расхождений в способах воспитания. Я считаю, например, что надо пожалеть ребенка, а муж, что, несмотря на слезы, все-таки лишить компьютера. Или двойку получил ребенок. Кто-то из нас начинает: «Это из-за тебя, ты вчера с ним английский не сделал (не сделала)!»
- Говорят, что при детях нельзя ругаться, но это же технически не очень просто.
Крупные разборки мы при детях не устраиваем. Бывает, что раз в год накопится какое-то недовольство или обида. А пока я обижалась и ходила недовольная, оказывается, муж обижался на то, что я недовольная. А потом это катится как снежный ком. Вспыхивает ссора, взаимные упреки. Такие моменты, касающиеся наших межличностных отношений, мы при детях не обсуждаем.
А то, что дети становятся свидетелями мелких бытовых ссор из-за чего-то неубранного, не сделанного - ничего страшного. Наоборот, это жизнь. Понятно, гладко не бывает нигде, потому что живые люди, и у каждого свое мнение. И дети должны видеть, как выходить из подобных ситуаций. На их глазах родители поругались, а через 10 минут - помирились и дальше пребывают в хорошем настроении. Мама поплакала, папа прощения попросил, а на следующий день еще и цветы в доме появились.
Понятно, что нельзя при детях оскорблять друг друга, обзывать, но у нас такого не случается ни в их присутствии, ни тогда, когда их нет рядом.
Дети понимают, что мама с папой - это целое.
В начале семейной жизни вы почти пять лет жили с родителями мужа. А ведь семью еще сложнее строить на чужой территории. И поругаться от души нельзя, и хозяйкой себя не чувствуешь.
У меня свекровь - замечательный человек. Она мне сразу сказала: «Что хочешь, то и делай, будь хозяйкой вместе со мной». Так что на кухне каких-то разборок не было, что я не ту кастрюлю взяла или что-то не на место положила. «Хочешь суп сварить? Свари, мы все попробуем, что ты там настряпала. Не хочешь? Я сама сварю, варила же без тебя».
Сложности были другого плана. Я человек застенчивый, закомплексованный. Когда мы из свадебного путешествия вернулись, я себя неловко чувствовала за пределами нашей комнаты. В своей комнате я была хозяйка, мы сразу подвинули мебель, купили что-то, переставили, занавески сразу поменяли. А вот в остальном пространстве квартиры я чувствовала себя скованно. Скажем, муж ушел на работу, а мне не к первой паре. И мне хочется позавтракать, а выйти на чужую кухню, залезть в холодильник - неловко. Я слушала, когда бабушка мужа проснется. Когда она выходила на кухню, я, как ни в чем не бывало, тоже туда приходила: «Доброе утро! А я тоже как раз решила завтракать!». Потом постепенно привыкла.
Антидепрессант на пяльцах
- Что делаете, когда усталость накапливается: то дети болеют, то ничего не успеваете, кажется, силы на исходе?
У меня есть увлечение - вышивка крестиком, рукоделие - мой антидепрессант. Началось с того, что дочка с кружка принесла свою запутанную работу. Помогла ей, и завертелось. Вот уже лет 15 вышиваю. Мне творчество очень помогает справляться с нервами. Бывает, что в доме разгром, дети кричат, я чувствую, что больше не могу, сейчас взорвусь. Тогда - беру свою вышивку.
Пусть вокруг беспорядок, пусть еда не готова - я буду сидеть и вышивать. Так я отдыхаю, прихожу в себя. Плюс еще и удовлетворение получаю от сделанного. Мои работы не только стены украшают, но и детскую одежду, и мою тоже (шью сама). У меня целая коллекция вышитых изделий. А теперь еще кружок по рукоделию для многодетных мам веду. Это у нас вроде клуба по интересам. Общаемся, делимся опытом, а главное помогаем друг другу справиться с накатившими проблемами.
- Вы еще и статьи пишете. Как все началось?
Я еще в школе писала небольшие рассказы. Моя учительница по литературе думала, что я пойду на журналистику, и очень разочаровалась, когда я поступила в МИФИ.
А первую свою статью я написала, когда отец Максим возглавлял газету«Китеж-град». В редакцию пришло письмо от девушки, которая писала, что она очень хочет быть матушкой. И восторженно перечисляла, какой она себя матушкой видит. Я, прочитав, возмутилась, что у нее настолько далекое от реальности представление о том, что значит быть женой священника. А муж мне говорит: «Вот ты и напиши ответ на это письмо». Так появилась статья «Легко ли быть матушкой?» Читателям статья понравилась. Мне стали говорить: «Давай пиши о семье, о детях». И опыт какой-то накопился к тому времени, уже было, о чем сказать… Вот и пошло.
Пишу под псевдонимом матушка Елена. Или подписываюсь девичьей фамилией.
Билет на вечерний сеанс
- Вы говорили, что у вас традиция - вечером обязательно два часа на разговоры с мужем.
Сейчас с этим немного сложнее: старшие дети подросли, и уже нет такого, что после отбоя все время - только наше. Они тоже любят пообщаться, так что наедине не очень то и останешься. Но все равно - стараемся, чтоб обязательно поговорить - только вдвоем с мужем, иногда можем сходить в кино, на вечерний, ночной сеанс, оставив старших следить за порядком или уже уложив спать младших.
- Только вдвоем с мужем куда-нибудь отдыхать поехать получалось?
У нас такая семейная традиция, что мы отдыхаем все вместе. Сначала было страшно своих детей оставлять кому-то. По молодости кажется, что никто, кроме тебя, не справится, а когда их стало уже немного больше, чем обычно, то все сразу перестали предлагать остаться с ними. Я знаю, что многие многодетные семьи «раздают» детей, если куда-то едут. Одного к бабушке, другого к дедушке, третьего к тете, дяде. Мне жалко их разделять. Не то, что они всегда «не разлей вода», нередко ссорятся и дерутся, но все же лучше, если они все вместе будут.
Но у нас семейный отдых получается очень хорошим. Уже несколько раз все вместе ездили на море на своей машине. Получились интересные путешествия с яркими впечатлениями и даже небольшими приключениями.
Вообще многодетной семье, на мой взгляд, выгодней путешествовать на машине, чем покупать такое огромное количество билетов. Да и удобней. Не надо со всеми чемоданами, сумками, колясками и теряющимися детьми продираться сквозь толпу на вокзале. К тому же, где захотел, там и остановился, посмотрел что-то интересное.
У нас большой микроавтобус на 15 мест - мне даже пришлось категорию «Д» получать. Но оно себя оправдывает. Получаешь дополнительную степень свободы. Когда и куда хочешь, так и едешь. Да и с повседневными заботами я бы без машины не справилась. Продукты закупаю раз в неделю - полный багажник. А каждый день ходить - просто времени нет. Да и с кружками то же самое. Пешком просто физически везде не успеть.
- Переживали ли Вы тяжелые испытания вместе с мужем?
Самое серьезное испытание, наверное, это смерть моего папы. У него была онкология, болел долго, умирал фактически от голода. С одной стороны, Господь дал ему возможность осмыслить прожитую жизни, исповедаться, причаститься перед смертью, а с другой стороны, он у нас дома жил последние полгода, когда его уже прооперировали и сказали, что нет надежды, и мы видели, насколько ему тяжело. Тогда я еще раз убедилась, насколько мы с мужем близки, как он во всем поддерживает меня. Мы за это время ни разу не поссорились, не поспорили…
В остальном, мне кажется, что каких-то серьезных, глобальных испытаний не было. Может быть, мы просто относимся ко всему попроще, стараемся смотреть так, что проблема - это не проблема, были бы все живы и здоровы, а любые бытовые трудности решаются со временем.
В бытовом плане были периоды, сложные в целом. Например, маленькие дети, семейный бюджет незначительный, и надо как-то выкручиваться. И все это на фоне дефицита продуктов и одежды для детей в 90-е годы - ничего не достанешь, не купишь. Здесь нам очень помогала дача моих родителей. Там - огород, какое-то подспорье. Да и вопрос летнего отдыха легко решался. Помогало и мое умение шить - спасибо моей учительнице по труду.
С другой стороны, понятно - молодая семья, ничего нет - ни мебели, ни бытовой техники. Но в этом же ничего особенного. Один ребенок - белья мало, посуды мало, можно спокойно вручную постирать и помыть. Прибавляются дети, увеличивается нагрузка и - одновременно появляется в чем-то облегчение, накапливается опыт, постепенно появляется бытовая техника.
Конечно, тяжело только с первыми детьми. Но, пока мы молодые были, нам активно помогали родители. А потом подросли старшие дети, и теперь они уже помогают. Старшая дочь и ужин готовит, и посуду моет. Летом на даче вообще кухней не занимаюсь: кто-то картошку почистит, кто-то суп учится варить, кто-то сковородки отдраит.
К тому же, становишься опытнее, и уже на какие-то мелочи не размениваешься в том же быту. Уже понимаешь, что не обязательно каждую пылинку тут же вытирать, можно раз в неделю пол вымыть и на этом успокоиться. А если ходить и каждую мусоринку, каждый брошенный детьми предмет подбирать - никаких сил не хватит.
- Как вам удается организовать, чтобы квартира, в которой живут 11 человек, не утонула в беспорядке?
А она периодически тонет, с этим ничего не сделаешь. Если раньше, когда детей поменьше было, как-то еще можно было уследить за порядком, то сейчас невозможно. У меня шесть школьников, и бывает, что у всех шести конкретно сегодня какие-то проблемы, и надо всем помочь и, как минимум, надо ужин приготовить. Тут не до уборки. А мелкие в это время хозяйничают, разносят все в пух и прах. Ну что ж, уберусь через день-два, ничего страшного.
Как-то мне это все надоело, и я решила всех детей приучать к порядку. Но у меня возникло впечатление, что хожу и непрерывно выливаю на них свои отрицательные эмоции. «Убери это, сделай то, почему не положил это на место?», - постоянно звучали какие-то нотации.
Поскольку детей много, то получалось, что я все время ругаюсь на них. И поняла, что эту затею нужно оставить. Не должна мама выполнять роль надсмотрщика.
Мы стараемся к ним относится как к равным. То есть, понятно, уважение к старшим воспитываем, но при этом стараемся что-то обсудить на равных. И если ребенок говорит: «Я не хочу убираться, потому что у меня голова болит, или устал, или еще что-то», - мы спокойно к этому относимся: ладно, завтра уберешься.
Я вообще считаю, что ребенок, подрастая, должен стать другом. Не нужно воспринимать его каким-то низшим существом на ступеньках семьи… Слава Богу, мы со старшими дочерьми - друзья, у нас нет никаких тайн, и они не боятся что-то рассказать родителям.
И средние дети не боятся рассказать, что у них в школе проблемы или, например, двойку получил - мы сильно не ругаем. Бывает, скажешь: «Что же ты, обленился совсем? Ты этот предмет не любишь? Так нельзя». Они не страшатся, что их ожидает долгая нотация или ругань. Они понимают, что не надо дневник прятать от родителей. У нас две старшие - медалистки, и другим детям есть куда стремится, и есть у них желание хорошо учиться.
- С мужем как у вас в семье обязанности распределяются? Деление на мужские-женские было?
Нет, такого распределения не было. Понятно, что я дрелью стены не сверлила. А муж и пеленки спокойно стирал, и убираться помогал, и сейчас помогает. Если ребенка помыть надо - это делает тот, кто в данный момент свободен.
- Нервничали, когда долго не было своей квартиры?
Нет, мы как-то не переживали по этому поводу, почему-то была уверенность, что рано или поздно все сложится. Мы просто старались навести уют везде, где бы мы не жили. Неважно, надолго мы в этой квартире или на несколько месяцев, много в ней комнат или мало. Тесно - приходилось ставить трехэтажные детские кровати. Но главное - стремились создать ощущение своего гнезда, куда хочется возвращаться.
- Бюджетом кто у вас заведует? Как распределяете средства?
Есть жесткие траты - за квартиру заплатить, купить еду. И я это четко планирую: на этой неделе должны истратить вот столько-то. Если остается что-то сверх, то мы делаем покупки, которые хотели сделать давно. Скажем, диван покупаем.
Место, где у батюшки хранятся деньги, известно всем, и если мы забыли, например, на экскурсию детям выдать, то они пойдут и спокойно возьмут сами.
Дети
- Что для вас значит появление ребенка?
Это радость! Это встреча! Это ощущение чуда. Первый ребенок у нас был долгожданный, потому что мы по совету моей мамы решили сначала закончить учебу, а потом уже детей заводить. Так что мы были женаты три года, прежде чем наступила первая беременность. В итоге я защитила диплом и через две недели родила. А дальше, когда уже на собственном опыте убеждаешься, что это за счастье - держать на руках младенца, просто хочется следующего. Так и пошло - чуть ребенок подрос, снова хочется маленького. У наших детей примерно по два года разницы, есть и погодки.
- Когда в семье много детей, они не страдают от отсутствия внимания родителей, не чувствуют себя брошенными?
Я надеюсь, что нет, ведь они получают поддержку и внимание друг от друга. Дефицита общения у них точно нет - всегда есть с кем поговорить и поиграть. Говорят, что ребенка нужно специально много обнимать. Но ведь долго тискать - совсем не обязательно. Ребенок подбежал, ты его обнимешь, поцелуешь, успокоишь, если он, скажем, ушибся, и все в порядке. Важно не упустить момент, когда ребенку действительно очень нужна родительская поддержка, внимание, ласка, в какие-то особые моменты жизни, когда у него переходный возраст или какие-то проблемы. Если прозевать такой момент, не обратить внимания, ребенка можно потерять, и ему будет очень одиноко и тяжело.
У нас дети очень разговорчивые, любят общаться. К обеду начинают по очереди из школы приходить и выкладывать, у кого что за душой. Ты слушаешь внимательно, даже если занимаешься еще каким-нибудь делом, пытаешься вникнуть, разобраться. Так они по одному выговариваются, и общения им хватает.
- Старшая дочь замуж не собирается?
Собирается! Пока конкретно дата не назначена, но она уже готовится. Мне любопытно, какой дочка будет в новом качестве.
Страшновато немного, как все у нее сложится. Я понимаю, что у меня муж уникальный, и поэтому у нас семья дружная, не всем так везет. Еще страшновато из-за того, что помнишь, какие мы были молодые, какие у нас были ссоры, и по какой глупости мы могли просто разбежаться, если бы не эта изначальная установка, что брак - один и навсегда! Такое же было и в семье моих родителей. Как бы мама с папой не ссорились (а это бывало нередко), я знала, что они друг без друга все равно не могут.
Сейчас страшно, потому что смотришь, как молодые знакомые расстаются. Будем молиться…
- Дети хотят стать многодетными или категорически против?
У меня разные дочери по-разному говорят. Кто-то хочет много детей, а кто-то и не очень хочет. При этом не хочет в интересной форме: «Нет, у меня много детей не будет никогда! Трое, не больше!».
А вот братика или сестренку всегда еще просили, да и сейчас просят. Когда старшей было почти три года, она попросила еще сестренку. Второй дочке тогда еще и года не было.
И вот старшая спрашивает: «Мама, а когда у меня еще сестричка будет?». Я возмутилась: «Почему сестричка-то? У тебя же есть сестричка, может, теперь братика?». В ответ слышу: «Нет, я хочу еще сестричку». Тут уж я рассердилась и говорю: «Знаешь, вообще-то это не от нас с тобой зависит, а как Бог пошлет». Она пошла в святой угол и вслух стала искренне молиться: «Боженька, дай мне еще сестренку!». Я поняла, что будет еще сестренка, если маленький ребенок так просит. А про себя подумала: «Не могла мальчика попросить?». Действительно, третья тоже родилась дочка.
- Старшие во время подросткового периода отдалялись от родителей?
Трудности были и еще будут, поскольку еще не все дети прошли через этот самый возраст, когда они считают, что их никто не понимает, что недооценивают, что несправедливо выговаривают, истерики, слезы. Но полного отчуждения пока ни с кем, слава Богу, не было. В этом смысле я и говорю, что с детства следует налаживать доверительные отношения с детьми.
Они должны понимать, что учитель может не простить, преподаватель на кружке, еще кто-то, если что-то натворили, но родительский дом - это то самое пристанище, где тебя всегда поймут и всегда помогут найти выход из трудного положения общими усилиями, советом. Что со своей бедой не надо куда-то прятаться, а надо идти в семью, делиться и искать помощи.
- Какой детский возраст для вас самый тяжелый?
У каждого из наших детей был свой трудный возраст. У кого-то - год, у кого-то - 10.
Было, например, когда одна из дочек боялась идти в школу, в первом классе. Сходила пару раз, посмотрела и говорит: «Я не пойду!». Как заставить ребенка, не силой же тащить?! А у меня дома младенец, особо не выйдешь. Старшая дочка ее ведет утром, я в окно смотрю. Идут-идут-идут, потом младшая разворачивается и бежит домой. Я старшей все равно киваю: «Надо отвести».
Другой ребенок в первом классе мог на уроке встать и уйти домой. Правда, учительница охранника потом предупредила, он его уже не выпускал из школы. У меня было очень сильное внутреннее напряжение, очень переживала. Но - время лечит, главное, не давить на ребенка, на заострять внимание на проблеме, не ругать. Воспитание ребенка - кропотливый труд, а главное - результат виден далеко не сразу. Но вода камень точит, и все возрастные проблемы медленно, но все же решаются.
- Часто ссорятся дети?
Еще как, бывает, что еще и дерутся. Стараюсь разобраться, кто прав, а кто виноват, но, как правило, все равно переубедить невозможно: они оба правы, если ссорятся. Если они пытаются выяснять отношения уже с помощью физической силы, то просто нужно растаскивать по комнатам, пока не остынут.
Они могут драться чуть ли не табуретками, а через пять минут смотришь - уже вместе играют, и довольные, то есть, это просто что-то взрывное, эмоциональное.
Конечно, я расстраиваюсь, когда дети конфликтуют между собой: все же братья, сестры родные, а тут такое. Правда, я помню, что мы с братом тоже дрались. Так что, думаю, это нормально. Такая подготовка ко взрослой жизни, закалка в построении отношений.
- Как вы строите ваш день, чтобы все успеть?
Приходиться планировать, без ежедневника жизни не представляю. Очень помогает ничего не забыть и скомбинировать одно с другим. Хотя это скорее не план, а список дел, которые необходимо сделать в ближайшее время, как только будет возможность. Это помимо сводного расписания всех детей и всех кружков, которое висит у меня на стене. Раньше мне удавалось четко расписать, когда что сделать. Сейчас, к сожалению, не всегда удается. Старшие дети сами хотят и в школу, и на кружки. Младших водят старшие или мы сами. Но бывают накладки: самая маленькая, например, заболела, ее на улицу не потащишь, оставить не с кем, а других надо на кружок отводить - здесь непредсказуемо.
То же самое с уборкой. Планируешь: «Сегодня я уберусь или сегодня я суп сварю». Суп мы не каждый день варим, большую кастрюлю с запасом на несколько дней. Но - вдруг что-нибудь происходит, и все планы рушатся. На такие случаи, как правило, в холодильнике есть запас - сосиски, пельмени. А уборка, ну что ж, уберемся в другой раз, когда время будет.
- Удается помогать мужу в его редакторской работе?
Думаю, что я ему все-таки помогаю, как такой активный слушатель. Бывает, что мы с ним и спорим, особенно по журналу, когда мне что-то не нравится, я пытаюсь отстаивать свое мнение.
В принципе, батюшка прислушивается.
- У вас есть какие-то семейные традиции?
Они связаны с праздниками, с днями рождения. Конкурсы любим устраивать на детские дни рождения. У нас есть свой домашний кукольный театр со своей длинной историей. Сами делаем декорации и костюмы для кукол. Выступаем перед гостями. А последнее время и в детских учреждениях, несколько раз участвовали в Фестивалях семейных театров.
На дни рождения - обязательно тортики со свечками. В кругу семьи и глава семьи не прочь задуть свечки на своем праздничном торте.
Рисуем и вешаем плакаты, кому-то шариками украшаем комнату. Летние дни рождения тоже интересно проходят - все яблони в воздушных шарах…
Дети нам любят делать сюрпризы. Помню, я сдавала экзамен на вождение и напрочь забыла, что сегодня - мой день рождения. Вернулась домой, а дети мне стол сделали. Постелили скатерть, какой-то салатик нарезали, как смогли, лимонад из минеральной воды и сиропа сделали. Было очень приятно! И подобные сюрпризы - совсем не редкость.
Старшие, бывает, видеопрезентацию сделают из старых фотографий, видео, с юмором, с любовью.
Еще в нашей семье очень любят спорт. На профессиональном уровне мы им не занимаемся. Но очень любим велосипедные прогулки, плавание, каждое лето устраиваем небольшой поход на байдарках. Батюшка любит вместе с детьми кататься на роликах и горных лыжах. А моя слабость - лыжи. Почти каждый год вместе со старшими участвуем во всероссийской гонке «Лыжня России». Дети входят в сборную школы, тоже участвуют в различных соревнованиях.
В квартире протоиерея Максима, его супруги Ларисы Первозванских и их девятерых детей - пока тихо. Из детей только младшая, Даша, остальные - кто в университете, кто в школе. Так что есть возможность спокойно побеседовать с матушкой - о том, как она справляется со всеми домашними делами, успевает не только следить за домом, за всеми детьми, но и писать статьи, вышивать. В разговоре «участвуют» и щебечущие в клетках птицы, - питомцы матушки, а также две кошки, надеющиеся попасть в заветное место к пернатым, куда им доступ закрыт.
Протоиерей Максим Первозванский - клирик храма во имя свв. мчч. Сорока Севастийских у Новоспасского моста, главный редактор православного молодёжного журнала «Наследник», выпускник МИФИ.
Лариса Первозванская , выпускница МИФИ
Дети:
Мария -1992 - исторический факультет МГУ, диплом
Елизавета - 1994 - физический факультет МГУ, 3 курс
Зоя - 1996 - 11 класс
Анастасия - 1998 - 8 класс
Сергей - 1999 - 7 класс
Николай - 2002 - 4 класс и Александра - 2002 - 4 класс (двойняшки)
Андрей - 2005 - 2 класс
Дарья - 2009
Сбылось с избытком
- Какой вы себе представляли семью в детстве?
Я представляла себе, что моя собственная семья будет такой же, как родительская: любящие мама, папа, сын и дочка - классика. На самом деле - все сбылось, даже с избытком.
У них семья была самая обыкновенная, советская. Мама и папа - инженеры, жили дружно. Детство наше с братом тоже было обыкновенным, но вполне счастливым и интересным. Наш папа был человеком изобретательным, любые наши детские мечты умел воплощать в жизнь. Своими руками делал то, что нельзя было в то время купить в магазинах.
О том, как буду строить свою собственную семью, тогда не задумывалась. И уж тем более мне в голову не приходило, что стану мамой девятерых детей.
Думала, окончу институт, рожу двоих, буду работать, заниматься наукой. Посвятить себя исключительно дому точно не собиралась. Все сложилось само собой, и я этим довольна. Реализация в семье и воспитании детей не менее творческая, интересная и приносящая удовлетворение задача, чем научная работа.
- Что вы взяли из семьи родителей в свою?
На самом деле все - образ жизни, какая-то внутренняя база, фундамент, на котором сейчас стою - как раз закладывался в детстве. Когда с родителями нет конфликта и внутреннего противостояния, все до мелочей «всасывается с молоком матери». Недаром говорят: «Если хочешь узнать, какой будет жена в старости - посмотри на тещу».
Воспитание в семье было самое обычное, советское. В нас воспитывали честное отношение ко всему, трудолюбие, взаимопомощь - но не поучениями, а собственным примером.
В детский сад мы с братом не ходили: с нами оставалась бабушка. А садиком пугали. «Будешь плохо себя вести, не будешь слушаться - пойдешь в детский сад!» Когда стали школьниками, как и все, сами ходили в различные кружки. Я со второго класса ездила на автобусе в совершенно другой район. И гуляли одни. Мы с подружкой даже несколько раз без спроса уезжали в бассейн купаться. Потом родители об этом узнали, и нам досталось.
Мы своих детей тоже в сад не отдаем. Не потому, что в садике есть что-то плохое. Просто пока ребенок маленький, он должен жить рядом со своими родными, брать с них пример, подражать, получать ласку. Не хочется, чтобы твой сын или дочь копировал чужого человека, был на него похож, чтобы воспитатель был большим авторитетом, чем собственные родители. Да и вообще не представляю как свою любимую кроху можно на полдня куда-то отдать. А вот развивающие кружки и секции мы с удовольствием посещаем.
Не могу сказать, что родители вели себя жестче, чем мы сейчас, наказаний каких-то особых специальных не было. Поругают: «Как ты можешь себя так вести? Это же стыдно, это не честно!» И этого было достаточно, чтобы пристыдить, чтобы мы поняли: сделано нечто нехорошее, недолжное.
Физического наказания никогда не было, если только под горячую руку попадешься, получишь подзатыльник. Нас с братом никогда не лишали чего-то вроде сладкого. Больше давили на совесть и на общественное мнение. Хотя тогда и лишать-то, по большому счету, было нечего - жизнь была очень скромной. И вообще, я думаю, все зависело от каждой конкретной семьи. Нас родители приобщали, как могли, к искусству - водили в театры, на выставки, мы занимались музыкой и читали классику. Кстати, в советское время все это было доступней простым людям. Сейчас, чтобы купить билеты в театр на всю семью, надо быть почти миллионером.
Есть еще один момент. Раньше чужих детей не было - они были небезразличны буквально всем. То есть любой прохожий мог, если видел, что ребенок делает что-то не то, остановить его, сделать внушение, отругать. Жаль, что это ушло, ведь сегодня считается, что никто не имеет права делать замечания детям, кроме их собственных родителей.
Я смотрю на родителей на детской площадке: своего ребенка мама одернет, если он шалит. На чужого внимания не обращает, даже если он, скажем, пытается ударить другого малыша. Но вот если чужой ребенок пытается ударить ее собственного, отнять у него игрушку, тут уж она реагирует. А если он что-то делает, не относящееся конкретно к той или иной семье - дерево ломает, кошку обижает, слова говорит нецензурные - никому до этого нет дела.
Я бы хотела, чтобы на моих детей реагировали. Не всегда могу что-то заметить, скажем, на улице. И если чужие люди напомнят в определенных случаях, что так вести себя недолжно, буду только рада.
- У вас с мамой были доверительные отношения в детстве?
Да. Но у меня мама человек строгий в смысле моральных принципов. Какие-то отношения между мальчиками-девочками (на фоне того, что происходит сегодня - совершенно невинные), даже намек на них, воспринимала строго, сразу сердилась. Например, если мальчик проводил до дома, причем не в школьном возрасте, а уже после того, как школа закончена, сразу возникали подозрения: «А что за мальчик? Почему проводил?» Поэтому я не очень любила откровенничать на эти темы.
Видимо, накладывало отпечаток, что мама - верующий человек, и бабушка была по-настоящему верующей.
- Как мама реагировала на вашего будущего мужа?
Когда я, второкурсница, решила познакомить с ней отца Максима - тогда, естественно, тоже студента - с мамой, она встретила его крайне осторожно. Но это было буквально полчаса. Потом, пообщавшись, задав сначала мне, потом ему ряд вопросов, успокоилась.
Расспросила, кто его родители, где живут, чем занимаются - и сразу дальше все пошло нормально. Вскоре мама очень полюбила его.
- А почему вы пошли в Московский инженерно-физический институт - не совсем «девический» вуз ?
Да, у нас в группе было четыре девушки и двадцать мальчиков. А пошла туда, потому что физикой интересовалась. У нас в школе учительница такая замечательная была, старенькая уже, очень любила свой предмет, интересно, красиво рассказывала. К тому же мой дядя - физик, заведующий лабораторией, ему уже 80 лет, а он до сих пор в строю, занимается научной деятельностью, руководит научной группой. Видимо, что-то наследственное все-таки сработало, поскольку и мой старший брат МИФИ закончил.
Образование, кстати, и сегодня мне очень помогает. Ведь в МИФИ нас учили четко, структурировано мыслить, упорядочивать и систематизировать данные. И привычка к подобному мышлению дает возможность четко распределять время, силы и возможности для того, чтобы успеть все в нашей большой семье.
Я довольна своим образованием, потому что главное - это не сумма знаний, которые ты получил, а образ, который в тебе воспитали в вузе.
С гитарой на картошке
Протоиерей Максим Первозванский вспоминает : «Мы познакомились на „картошке" в студенческом отряде, я учился на пятом курсе МИФИ, а Лариса - на втором. В том году урожай картошки был особенно большим, и поэтому пятикурсники, которых обычно в сентябре отправляли убирать картошку, не успели собрать весь урожай за три недели. А на большее время деканат не разрешил отвлекать студентов от учебы. И тогда нам на смену прислали второкурсников, которых обычно никогда не снимали с учебы ради сбора урожая».
- Вы помните вашу первую встречу?
Конечно, помню. Но это была, скорее, уже не первая, а вторая встреча. Когда нас только привезли и представили старшекурсникам, я внимания на него не обратила. А вот потом, уже вечером того же дня, когда они пришли к нам знакомиться на чай с гитарами - это было, что называется, «с первого взгляда». Я просто посмотрела, что-то екнуло в сердце и подумалось - «это он!» Батюшка говорит, что то же самое почувствовал.
Отец Максим тоже был с гитарой, тоже пел. Что точно - не помню, но, скорее всего, песни или .
Как-то так без слов стало понятно, что мы хотим продолжать отношения дальше. Потом у нас был перерыв, время осмысления, когда пятый курс уехал в Москву, а мы еще две недели оставались в колхозе. Расставаясь, мы, понятное дело, обменялись телефонами.
Когда вернулась в Москву, раздумывала - могу ли позвонить первой, все-таки я девочка. Но я нашла себе лазейку, повод, почему я могу позвонить: ведь он не знает, что мы приехали из колхоза. А впереди - два выходных, можно было вместе как-то провести их - пойти в кино, погулять.
И я позвонила.
Оказывается, он тоже думал и не решался позвонить: опасался, что будет навязываться. В течение двух месяцев мы поняли, что поженимся и будем дальше всю жизнь вместе. Оставалось технически выбрать день свадьбы. Получилось - через год. Здесь мы родителей слушались, которые говорили, чтобы не торопились, успели приготовиться, еще и еще раз подумали...
- В первые годы совместной жизни были «притирки»?
Конечно. Два человека, выросшие в двух разных семьях с разными традициями начинают совместную жизнь - без бытовых притирок здесь вряд ли обойтись. «Куда ты свои носки положил?», - или: «Куда ты свою щетку засунул?», «Почему полотенце лежит здесь?». И так далее. Сегодня, когда вспоминаешь, просто смешно - ну такие мелочи!
А тогда - прямо ссорились. Я устраивала сцены, обижалась и не разговаривала. Муж смотрел на все это спокойно, по-мужски: вот, мышиная возня какая-то, жена что-то затеяла, бурчит на что-то, опять чем-то недовольна. Попросту не обращал внимания. Я думаю, что это не специально была поза какая-то, вроде «я тебя не замечаю», а действительно не обращал внимание на эти мелочи. А меня очень злило, что он не реагирует на мои какие-то выпады.
Но у нас всегда была традиция не ложиться спать, пока не помиримся. Бывало, что в результате примирения до двух часов ночи и разговоры, и мои слезы. На ночь не оставляли ссору никогда.
- А кто первым шел мириться?
По-разному. Бывало, что я сама, но чаще все-таки муж. Я более злопамятная в этом смысле.
Сейчас все проще стало, таких ссор не возникает. С опытом понимаешь, что у женщин и у мужчины - разная психология. И человеку нужно просто объяснить, что с тобой происходит. «Я обиделась! Обиделась на это, на это и на это!». Он скажет в ответ: «На это ты зря обиделась, потому что то-то и то-то. Это ты тоже перегнула. А с этим - согласен, прости меня». Недоразумения, обиды исчезают.
Хотя мелкие нестыковки встречаются. Те же самые бытовые привычки могут вызвать раздражение. Но я думаю, что раз это остается на протяжении стольких лет, то будет всегда, просто надо к этому наконец-то привыкнуть: как человек ботинки ставит, как одежду вешает и так далее...
Более глобально, бывает, из-за детей ссоримся, из-за каких-то расхождений в способах воспитания. Я считаю, например, что надо пожалеть ребенка, а муж, что, несмотря на слезы, все-таки лишить компьютера. Или двойку получил ребенок. Кто-то из нас начинает: «Это из-за тебя, ты вчера с ним английский не сделал (не сделала)!»
- Говорят, что при детях нельзя ругаться, но это же технически не очень просто.
Крупные разборки мы при детях не устраиваем. Бывает, что раз в год накопится какое-то недовольство или обида. А пока я обижалась и ходила недовольная, оказывается, муж обижался на то, что я недовольная. А потом это катится как снежный ком. Вспыхивает ссора, взаимные упреки. Такие моменты, касающиеся наших межличностных отношений, мы при детях не обсуждаем.
А то, что дети становятся свидетелями мелких бытовых ссор из-за чего-то неубранного, не сделанного - ничего страшного. Наоборот, это жизнь. Понятно, гладко не бывает нигде, потому что живые люди, и у каждого свое мнение. И дети должны видеть, как выходить из подобных ситуаций. На их глазах родители поругались, а через 10 минут - помирились и дальше пребывают в хорошем настроении. Мама поплакала, папа прощения попросил, а на следующий день еще и цветы в доме появились.
Понятно, что нельзя при детях оскорблять друг друга, обзывать, но у нас такого не случается ни в их присутствии, ни тогда, когда их нет рядом.
Дети понимают, что мама с папой - это целое.
В начале семейной жизни вы почти пять лет жили с родителями мужа. А ведь семью еще сложнее строить на чужой территории. И поругаться от души нельзя, и хозяйкой себя не чувствуешь.
У меня свекровь - замечательный человек. Она мне сразу сказала: «Что хочешь, то и делай, будь хозяйкой вместе со мной». Так что на кухне каких-то разборок не было, что я не ту кастрюлю взяла или что-то не на место положила. «Хочешь суп сварить? Свари, мы все попробуем, что ты там настряпала. Не хочешь? Я сама сварю, варила же без тебя».
Сложности были другого плана. Я человек застенчивый, закомплексованный. Когда мы из свадебного путешествия вернулись, я себя неловко чувствовала за пределами нашей комнаты. В своей комнате я была хозяйка, мы сразу подвинули мебель, купили что-то, переставили, занавески сразу поменяли. А вот в остальном пространстве квартиры я чувствовала себя скованно. Скажем, муж ушел на работу, а мне не к первой паре. И мне хочется позавтракать, а выйти на чужую кухню, залезть в холодильник - неловко. Я слушала, когда бабушка мужа проснется. Когда она выходила на кухню, я, как ни в чем не бывало, тоже туда приходила: «Доброе утро! А я тоже как раз решила завтракать!». Потом постепенно привыкла.
Антидепрессант на пяльцах
- Что делаете, когда усталость накапливается: то дети болеют, то ничего не успеваете, кажется, силы на исходе?
У меня есть увлечение - вышивка крестиком, рукоделие - мой антидепрессант. Началось с того, что дочка с кружка принесла свою запутанную работу. Помогла ей, и завертелось. Вот уже лет 15 вышиваю. Мне творчество очень помогает справляться с нервами. Бывает, что в доме разгром, дети кричат, я чувствую, что больше не могу, сейчас взорвусь. Тогда - беру свою вышивку.
Пусть вокруг беспорядок, пусть еда не готова - я буду сидеть и вышивать. Так я отдыхаю, прихожу в себя. Плюс еще и удовлетворение получаю от сделанного. Мои работы не только стены украшают, но и детскую одежду, и мою тоже (шью сама). У меня целая коллекция вышитых изделий. А теперь еще кружок по рукоделию для многодетных мам веду. Это у нас вроде клуба по интересам. Общаемся, делимся опытом, а главное помогаем друг другу справиться с накатившими проблемами.
- Вы еще и статьи пишете. Как все началось?
Я еще в школе писала небольшие рассказы. Моя учительница по литературе думала, что я пойду на журналистику, и очень разочаровалась, когда я поступила в МИФИ.
А первую свою статью я написала, когда отец Максим возглавлял газету«Китеж-град». В редакцию пришло письмо от девушки, которая писала, что она очень хочет быть матушкой. И восторженно перечисляла, какой она себя матушкой видит. Я, прочитав, возмутилась, что у нее настолько далекое от реальности представление о том, что значит быть женой священника. А муж мне говорит: «Вот ты и напиши ответ на это письмо». Так появилась статья «Легко ли быть матушкой?» Читателям статья понравилась. Мне стали говорить: «Давай пиши о семье, о детях». И опыт какой-то накопился к тому времени, уже было, о чем сказать... Вот и пошло.
Пишу под псевдонимом матушка Елена. Или подписываюсь девичьей фамилией.
Билет на вечерний сеанс
- Вы говорили, что у вас традиция - вечером обязательно два часа на разговоры с мужем.
Сейчас с этим немного сложнее: старшие дети подросли, и уже нет такого, что после отбоя все время - только наше. Они тоже любят пообщаться, так что наедине не очень то и останешься. Но все равно - стараемся, чтоб обязательно поговорить - только вдвоем с мужем, иногда можем сходить в кино, на вечерний, ночной сеанс, оставив старших следить за порядком или уже уложив спать младших.
- Только вдвоем с мужем куда-нибудь отдыхать поехать получалось?
У нас такая семейная традиция, что мы отдыхаем все вместе. Сначала было страшно своих детей оставлять кому-то. По молодости кажется, что никто, кроме тебя, не справится, а когда их стало уже немного больше, чем обычно, то все сразу перестали предлагать остаться с ними. Я знаю, что многие многодетные семьи «раздают» детей, если куда-то едут. Одного к бабушке, другого к дедушке, третьего к тете, дяде. Мне жалко их разделять. Не то, что они всегда «не разлей вода», нередко ссорятся и дерутся, но все же лучше, если они все вместе будут.
Но у нас семейный отдых получается очень хорошим. Уже несколько раз все вместе ездили на море на своей машине. Получились интересные путешествия с яркими впечатлениями и даже небольшими приключениями.
Вообще многодетной семье, на мой взгляд, выгодней путешествовать на машине, чем покупать такое огромное количество билетов. Да и удобней. Не надо со всеми чемоданами, сумками, колясками и теряющимися детьми продираться сквозь толпу на вокзале. К тому же, где захотел, там и остановился, посмотрел что-то интересное.
У нас большой микроавтобус на 15 мест - мне даже пришлось категорию «Д» получать. Но оно себя оправдывает. Получаешь дополнительную степень свободы. Когда и куда хочешь, так и едешь. Да и с повседневными заботами я бы без машины не справилась. Продукты закупаю раз в неделю - полный багажник. А каждый день ходить - просто времени нет. Да и с кружками то же самое. Пешком просто физически везде не успеть.
- Переживали ли Вы тяжелые испытания вместе с мужем?
Самое серьезное испытание, наверное, это смерть моего папы. У него была онкология, болел долго, умирал фактически от голода. С одной стороны, Господь дал ему возможность осмыслить прожитую жизни, исповедаться, причаститься перед смертью, а с другой стороны, он у нас дома жил последние полгода, когда его уже прооперировали и сказали, что нет надежды, и мы видели, насколько ему тяжело. Тогда я еще раз убедилась, насколько мы с мужем близки, как он во всем поддерживает меня. Мы за это время ни разу не поссорились, не поспорили...
В остальном, мне кажется, что каких-то серьезных, глобальных испытаний не было. Может быть, мы просто относимся ко всему попроще, стараемся смотреть так, что проблема - это не проблема, были бы все живы и здоровы, а любые бытовые трудности решаются со временем.
В бытовом плане были периоды, сложные в целом. Например, маленькие дети, семейный бюджет незначительный, и надо как-то выкручиваться. И все это на фоне дефицита продуктов и одежды для детей в 90-е годы - ничего не достанешь, не купишь. Здесь нам очень помогала дача моих родителей. Там - огород, какое-то подспорье. Да и вопрос летнего отдыха легко решался. Помогало и мое умение шить - спасибо моей учительнице по труду.
С другой стороны, понятно - молодая семья, ничего нет - ни мебели, ни бытовой техники. Но в этом же ничего особенного. Один ребенок - белья мало, посуды мало, можно спокойно вручную постирать и помыть. Прибавляются дети, увеличивается нагрузка и - одновременно появляется в чем-то облегчение, накапливается опыт, постепенно появляется бытовая техника.
Конечно, тяжело только с первыми детьми. Но, пока мы молодые были, нам активно помогали родители. А потом подросли старшие дети, и теперь они уже помогают. Старшая дочь и ужин готовит, и посуду моет. Летом на даче вообще кухней не занимаюсь: кто-то картошку почистит, кто-то суп учится варить, кто-то сковородки отдраит.
К тому же, становишься опытнее, и уже на какие-то мелочи не размениваешься в том же быту. Уже понимаешь, что не обязательно каждую пылинку тут же вытирать, можно раз в неделю пол вымыть и на этом успокоиться. А если ходить и каждую мусоринку, каждый брошенный детьми предмет подбирать - никаких сил не хватит.
- Как вам удается организовать, чтобы квартира, в которой живут 11 человек, не утонула в беспорядке?
А она периодически тонет, с этим ничего не сделаешь. Если раньше, когда детей поменьше было, как-то еще можно было уследить за порядком, то сейчас невозможно. У меня шесть школьников, и бывает, что у всех шести конкретно сегодня какие-то проблемы, и надо всем помочь и, как минимум, надо ужин приготовить. Тут не до уборки. А мелкие в это время хозяйничают, разносят все в пух и прах. Ну что ж, уберусь через день- два, ничего страшного.
Как-то мне это все надоело, и я решила всех детей приучать к порядку. Но у меня возникло впечатление, что хожу и непрерывно выливаю на них свои отрицательные эмоции. «Убери это, сделай то, почему не положил это на место?», - постоянно звучали какие-то нотации.
Поскольку детей много, то получалось, что я все время ругаюсь на них. И поняла, что эту затею нужно оставить. Не должна мама выполнять роль надсмотрщика.
Мы стараемся к ним относится как к равным. То есть, понятно, уважение к старшим воспитываем, но при этом стараемся что-то обсудить на равных. И если ребенок говорит: «Я не хочу убираться, потому что у меня голова болит, или устал, или еще что-то», - мы спокойно к этому относимся: ладно, завтра уберешься.
Я вообще считаю, что ребенок, подрастая, должен стать другом. Не нужно воспринимать его каким-то низшим существом на ступеньках семьи... Слава Богу, мы со старшими дочерьми - друзья, у нас нет никаких тайн, и они не боятся что-то рассказать родителям.
И средние дети не боятся рассказать, что у них в школе проблемы или, например, двойку получил - мы сильно не ругаем. Бывает, скажешь: «Что же ты, обленился совсем? Ты этот предмет не любишь? Так нельзя». Они не страшатся, что их ожидает долгая нотация или ругань. Они понимают, что не надо дневник прятать от родителей. У нас две старшие - медалистки, и другим детям есть куда стремится, и есть у них желание хорошо учиться.
- С мужем как у вас в семье обязанности распределяются? Деление на мужские-женские было?
Нет, такого распределения не было. Понятно, что я дрелью стены не сверлила. А муж и пеленки спокойно стирал, и убираться помогал, и сейчас помогает. Если ребенка помыть надо - это делает тот, кто в данный момент свободен.
- Нервничали, когда долго не было своей квартиры?
Нет, мы как-то не переживали по этому поводу, почему-то была уверенность, что рано или поздно все сложится. Мы просто старались навести уют везде, где бы мы не жили. Неважно, надолго мы в этой квартире или на несколько месяцев, много в ней комнат или мало. Тесно - приходилось ставить трехэтажные детские кровати. Но главное - стремились создать ощущение своего гнезда, куда хочется возвращаться.
- Бюджетом кто у вас заведует? Как распределяете средства?
Есть жесткие траты - за квартиру заплатить, купить еду. И я это четко планирую: на этой неделе должны истратить вот столько-то. Если остается что-то сверх, то мы делаем покупки, которые хотели сделать давно. Скажем, диван покупаем.
Место, где у батюшки хранятся деньги, известно всем, и если мы забыли, например, на экскурсию детям выдать, то они пойдут и спокойно возьмут сами.
Дети
- Что для вас значит появление ребенка?
Это радость! Это встреча! Это ощущение чуда. Первый ребенок у нас был долгожданный, потому что мы по совету моей мамы решили сначала закончить учебу, а потом уже детей заводить. Так что мы были женаты три года, прежде чем наступила первая беременность. В итоге я защитила диплом и через две недели родила. А дальше, когда уже на собственном опыте убеждаешься, что это за счастье - держать на руках младенца, просто хочется следующего. Так и пошло - чуть ребенок подрос, снова хочется маленького. У наших детей примерно по два года разницы, есть и погодки.
- Когда в семье много детей, они не страдают от отсутствия внимания родителей, не чувствуют себя брошенными?
Я надеюсь, что нет, ведь они получают поддержку и внимание друг от друга. Дефицита общения у них точно нет - всегда есть с кем поговорить и поиграть. Говорят, что ребенка нужно специально много обнимать. Но ведь долго тискать - совсем не обязательно. Ребенок подбежал, ты его обнимешь, поцелуешь, успокоишь, если он, скажем, ушибся, и все в порядке. Важно не упустить момент, когда ребенку действительно очень нужна родительская поддержка, внимание, ласка, в какие-тоособые моменты жизни, когда у него переходный возраст или какие-то проблемы. Если прозевать такой момент, не обратить внимания, ребенка можно потерять, и ему будет очень одиноко и тяжело.
У нас дети очень разговорчивые, любят общаться. К обеду начинают по очереди из школы приходить и выкладывать, у кого что за душой. Ты слушаешь внимательно, даже если занимаешься еще каким-нибудь делом, пытаешься вникнуть, разобраться. Так они по одному выговариваются, и общения им хватает.
- Старшая дочь замуж не собирается?
Собирается! Пока конкретно дата не назначена, но она уже готовится. Мне любопытно, какой дочка будет в новом качестве.
Страшновато немного, как все у нее сложится. Я понимаю, что у меня муж уникальный, и поэтому у нас семья дружная, не всем так везет. Еще страшновато из-за того, что помнишь, какие мы были молодые, какие у нас были ссоры, и по какой глупости мы могли просто разбежаться, если бы не эта изначальная установка, что брак - один и навсегда! Такое же было и в семье моих родителей. Как бы мама с папой не ссорились (а это бывало нередко), я знала, что они друг без друга все равно не могут.
Сейчас страшно, потому что смотришь, как молодые знакомые расстаются. Будем молиться...
- Дети хотят стать многодетными или категорически против?
У меня разные дочери по-разному говорят. Кто-то хочет много детей, а кто-то и не очень хочет. При этом не хочет в интересной форме: «Нет, у меня много детей не будет никогда! Трое, не больше!».
А вот братика или сестренку всегда еще просили, да и сейчас просят. Когда старшей было почти три года, она попросила еще сестренку. Второй дочке тогда еще и года не было.
И вот старшая спрашивает: «Мама, а когда у меня еще сестричка будет?». Я возмутилась: «Почему сестричка-то? У тебя же есть сестричка, может, теперь братика?». В ответ слышу: «Нет, я хочу еще сестричку». Тут уж я рассердилась и говорю: «Знаешь, вообще-то это не от нас с тобой зависит, а как Бог пошлет». Она пошла в святой угол и вслух стала искренне молиться: «Боженька, дай мне еще сестренку!». Я поняла, что будет еще сестренка, если маленький ребенок так просит. А про себя подумала: «Не могла мальчика попросить?». Действительно, третья тоже родилась дочка.
- Старшие во время подросткового периода отдалялись от родителей?
Трудности были и еще будут, поскольку еще не все дети прошли через этот самый возраст, когда они считают, что их никто не понимает, что недооценивают, что несправедливо выговаривают, истерики, слезы. Но полного отчуждения пока ни с кем, слава Богу, не было. В этом смысле я и говорю, что с детства следует налаживать доверительные отношения с детьми.
Они должны понимать, что учитель может не простить, преподаватель на кружке, еще кто-то, если что-то натворили, но родительский дом - это то самое пристанище, где тебя всегда поймут и всегда помогут найти выход из трудного положения общими усилиями, советом. Что со своей бедой не надо куда-то прятаться, а надо идти в семью, делиться и искать помощи.
- Какой детский возраст для вас самый тяжелый?
У каждого из наших детей был свой трудный возраст. У кого-то - год, у кого-то - 10.
Было, например, когда одна из дочек боялась идти в школу, в первом классе. Сходила пару раз, посмотрела и говорит: «Я не пойду!». Как заставить ребенка, не силой же тащить?! А у меня дома младенец, особо не выйдешь. Старшая дочка ее ведет утром, я в окно смотрю. Идут-идут-идут, потом младшая разворачивается и бежит домой. Я старшей все равно киваю: «Надо отвести».
Другой ребенок в первом классе мог на уроке встать и уйти домой. Правда, учительница охранника потом предупредила, он его уже не выпускал из школы. У меня было очень сильное внутреннее напряжение, очень переживала. Но - время лечит, главное, не давить на ребенка, на заострять внимание на проблеме, не ругать. Воспитание ребенка - кропотливый труд, а главное - результат виден далеко не сразу. Но вода камень точит, и все возрастные проблемы медленно, но все же решаются.
- Часто ссорятся дети?
Еще как, бывает, что еще и дерутся. Стараюсь разобраться, кто прав, а кто виноват, но, как правило, все равно переубедить невозможно: они оба правы, если ссорятся. Если они пытаются выяснять отношения уже с помощью физической силы, то просто нужно растаскивать по комнатам, пока не остынут.
Они могут драться чуть ли не табуретками, а через пять минут смотришь - уже вместе играют, и довольные, то есть, это просто что-то взрывное, эмоциональное.
Конечно, я расстраиваюсь, когда дети конфликтуют между собой: все же братья, сестры родные, а тут такое. Правда, я помню, что мы с братом тоже дрались. Так что, думаю, это нормально. Такая подготовка ко взрослой жизни, закалка в построении отношений.
- Как вы строите ваш день, чтобы все успеть?
Приходиться планировать, без ежедневника жизни не представляю. Очень помогает ничего не забыть и скомбинировать одно с другим. Хотя это скорее не план, а список дел, которые необходимо сделать в ближайшее время, как только будет возможность. Это помимо сводного расписания всех детей и всех кружков, которое висит у меня на стене. Раньше мне удавалось четко расписать, когда что сделать. Сейчас, к сожалению, не всегда удается. Старшие дети сами хотят и в школу, и на кружки. Младших водят старшие или мы сами. Но бывают накладки: самая маленькая, например, заболела, ее на улицу не потащишь, оставить не с кем, а других надо на кружок отводить - здесь непредсказуемо.
«Матушки» Ксении Лученко
Как обычные девушки становятся жёнами священников
Одна коллега-журналистка, дочь известного священника, приветствуя выход книги «Матушки» Ксении Лученко, делилась с друзьями самым сокровенным ощущением своей жизни: «Быть членом семьи священнослужителя - невероятный труд. Ты всегда на виду. И спрос с жён, детей, родителей служителей Церкви особый. На тебя постоянно обращают внимание прихожане: в чём одет, как общаешься, с кем поздоровался и с какой интонацией. Если другому простят не слишком вежливое обращение - устал, мол, человек, то с тебя спросят полной меркой». Так кто же они, жёны священников?
«СтоЛИЧНОСТЬ» публикует выдержки из книги, вышедшей в издательстве «Никея» в этом году.
Светлана Соколова
Завсектором Третьяковской галереи. Окончила Консерваторию им. Чайковского. Супруга протоиерея Николая Соколова, настоятеля храма Святителя Николая в Толмачах при Третьяковской галерее. Трое детей.
«С отцом Николаем мы встретились, когда мне было 18 лет... А поженились уже на стадии окончания консерватории. То есть сначала было 7 лет совместной учёбы и дружбы. Примерно за полгода до нашего венчания мама отца Николая спросила меня: «Светочка, я знаю, что вы с Коленькой любите друг друга. А если он вдруг станет священником? Ведь ты же знаешь, что это его мечта...» А в те годы (1970-е гг.) решиться стать женой священника было действительно непросто. Я ей ответила: «Мне всё равно». Она: «Ты знаешь, что Коленьку могут и в деревню послать служить, у нас ведь судьбы разные». А мне это действительно было всё равно, я не лукавила. Так и по сей день - лишь бы с ним. Когда любишь человека, тебе могут расписать, какие бывают сложности, но это абсолютно нестрашно. Конечно, я не могла предположить, что буду матушкой. Но меня это абсолютно не пугало».
Олеся Николаева
Поэт, прозаик, преподаёт в Литинституте им. Горького, член Союза писателей. Муж - протоиерей Владимир Вигилянский, долгие годы руководитель пресс-службы патриарха, трое детей.
«Мой муж за несколько лет до своего священничества получил некое уведомление от архимандрита Геннадия, что он из молодого человека по имени Володя превратится в иерея Владимира. Так и вышло. Но он стал священником в очень зрелом возрасте, когда проявил себя на профессиональном поприще литературного критика и издателя. А я к тому времени была писательница, довольно известная. Мы жили под Москвой, в Переделкине. Мне пришлось тогда послужить моему мужу в качестве шофёра. Машина, как ни чини, непрестанно ломалась. Дом ветхий и обшарпанный, не был пригоден для зимнего проживания. Так что жизнь в первые десять лет священства отца Владимира была тяжёлая...»
Анастасия Сорокина
Регент храма Петра и Павла при Университете педагогического мастерства, супруга протоиерея Александра Сорокина, председателя издательского отдела Санкт-Петербургской епархии, двое детей.
«Первого свидания у нас и не было. Наши взаимоотношения начались в автобусе, когда хор поехал в Таллин. До этого дня мы были просто знакомы, а тут он говорит: «Давай сядем вместе». А когда вернулись из поездки, Саша позвал гулять. И весь роман дальнейший протекал на... кладбище, потому что гулять было больше негде. И предложение он сделал на Волковском кладбище. Сказал: «Наши отношения надо закрепить». А я промолчала, положительно».
Лариса Первозванская
Физик, окончила МИФИ. Супруг - протоиерей Максим Первозванский, главный редактор журнала «Наследник», девять детей.
«У нас существует традиция. Час-два в день мы с мужем обязательно общаемся вдвоём: нам это необходимо. Познакомились мы ещё в студенческие годы на картошке. Я после школы хотела заниматься астрофизикой. Но получилось, что специализацией стала физика ядерная, что тоже очень интересно. Однако физиком у меня получилось поработать совсем чуть-чуть, потому что ушла в декрет. И с тех пор пребывала в декрете 15 лет. Вера в Бога не противоречит физике, наоборот - много объясняет. Они друг другу не мешают».
Ольга Ганаба
Переводчик, окончила МГЛУ им. Мориса Тореза, супруга протоиерея Александра Ганаба, секретаря Московского епархиального управления, настоятеля Троицкого собора Подольска, четверо детей.
«Господь соединяет людей разными путями. Когда мы познакомились с моим будущим мужем, мы нашли друг в друге очень много общего. Они были очень строгие, истовые верующие. Тогда даже было такое понятие - церковники. Александр дружил с моими старшими братьями и часто приходил к моему отцу для беседы. Я заканчивала институт, когда смертельно заболела мама. Было трудно. В один год всё соединилось-смешалось: мамина смерть, неожиданное для меня ухаживание, последний курс, диплом, работа. И свадьба! Мы родили нашего старшего сына, живя на дьяконскую зарплату и на мои переводы. Я работала, ездила в командировки, на шестом месяце беременности бегала на шпильках. Первый храм моего мужа был в селе. Жилых домов там было всего три. Прихожан практически не было - несколько бабушек из окрестных деревень, и всё. Но уже на первое Рождество появилась в храме молодёжь. В Москве было сложно ходить в храм, всё отслеживалось, а тут батюшка молодой и есть о чём поговорить. В семье мужа была традиция: старший сын всегда получал имя Александр или Владимир. И мне свёкор, когда я родила третьего сына, сказал: «Я думал, что хотя бы одного сына Владимиром назовёте!» Мне стало так стыдно. А ещё я поняла, как внимателен был ко мне супруг - он оставлял за мной последнее слово!»
Ольга Юревич
Архитектор, окончила МАрхИ. Супруг - протоиерей Андрей Юревич, помощник председателя синодального отдела, семеро детей.
«Мы рано поженились: ему было 19 лет, а мне только 20 исполнилось. На последнему курсе родила Катюшечку, и, когда ей было полтора года, мы поняли, что больше в Москве не выдержим. Решили уехать куда глаза глядят. А глаза у нас особо никуда не глядели, потому что оба были москвичи и не знали, есть ли жизнь за МКАДом. Написали друзьям его отца, они ответили: архитекторы нужны - приезжайте. Буквально за месяц собрались и оказались в Сибири. Батюшка стал главным архитектором города, я - вторым и последним. Вторая дочечка родилась. Потом, в перестройку, батюшка ушёл в свободный полёт: организовал архитектурный кооператив, вполне востребованный, у нас появились деньги. Всё устоялось и было хорошо: и любовь, и детки, и домик. Но тут нам стало как-то не по себе. Помню, на Пасху я испекла кулич. И батюшка сказал, что его надо освятить. Мы поехали в Енисейск и увидели там отца Геннадия Фаста. И с ним разговорились. После этой беседы целый год мечтали о следующей Пасхе. Так и пошло. Муж всё ездил к отцу Геннадию с большим списком вопросов о жизни, о вере. А я родила Сенечку, третьего. И крикнула ему: «Или я, или отец Геннадий!» У меня это вышло очень театрально. А он молча на меня посмотрел и уехал. И тогда я пошла к иконам и сказала: «Знаешь, Господи, если Ты есть, то давай являйся и мне!»
Мария Митрофанова
Окончила филфак СПбГУ. Замужем за протоиереем Георгием Митрофановым, профессором Санкт-Петербургской духовной академии, двое детей.
«Жена священника, как жена военного, жена моряка, в первую очередь жена - этим всё сказано. Если под этим подразумевается какое-то высокое духовное устремление, я думаю: а что, разве такое устремление не может быть у любой другой жены? Я не вижу ничего специфического в этой роли. Жена священника, как любая, терпеть - терпит, работать - работает. Самое трудное, что человека вечно рядом нет...»
Лариса Первозванская
Протоиерей Максим Первозванский (р. 1966) – клирик храма Сорока Севастийских Мучеников напротив Новоспасского монастыря в Москве, главный редактор православного молодежного журнала «Наследник», духовник молодежного объединения «Молодая Русь», выпускник МИФИ.
Лариса Первозванская (р. 1966) – физик. Закончила МИФИ. Растит девятерых детей.
15 лет в декрете, астрофизика и женские прибамбасы
– Лариса Вячеславовна, как вы думаете, по какой причине распадаются браки?
– Мне кажется, многие браки распадаются из-за нежелания потерпеть и нежелания друг для друга поработать. Если одному из супругов не нравятся причуды и привычки другого, то можно чем-то и пренебречь, от чего-то отказаться. В совместной жизни неизбежно начинается воспитание друг друга. Нужно поработать, и все будет нормально. А желание – оно подкрепляется любовью. Важно, чтобы влюбленность переросла в любовь настоящую. Вот поссорились и спрашиваешь сама себя: «Ну что, развод, что ли? Да нет, конечно!» И сразу причина ссоры кажется несерьезной, идешь мириться.
– Вы замужем 20 лет, и у вас девять детей… Есть ли у вас рецепт сохранения любви?
– У нас существует традиция. Час-два в день мы с мужем обязательно общаемся вдвоем: нам это необходимо.
Познакомились мы еще в студенческие годы, на картошке. Нас, студентов МИФИ, отправили на помощь колхозникам, причем не только пятикурсников, но и со второго курса. Муж на три года старше меня. А после картошки мы начали встречаться и через год поженились.
Я после школы хотела заниматься астрофизикой. Но получилось, что специализацией стала физика ядерная, что тоже очень интересно. Я бы и сейчас ею занималась, если бы не обстоятельства. Однако физиком (в ИОФ – Институте общей физики РАН) у меня получилось поработать совсем чуть-чуть, потому что я ушла в декрет. И с тех пор пребывала в декрете 15 лет. Вот только сейчас перед самой младшей дочкой пришлось уволиться. А муж два года работал в СНИПе, собирался кандидатскую защищать, а потом ушел оттуда в православную гимназию и все. Вера в Бога не противоречит физике, наоборот – многое объясняет. Они друг другу не мешают.
– Получается, вы одновременно пришли к вере? Как сложилось ваше совместное воцерковление?
– У меня с детства, из-за жизни с бабушкой, было такое миропонимание, а муж встретил на работе верующих людей, физиков. Они дружили, дружили, и через некоторое время он крестился. Но вообще, у нас все вместе. Он со мной делился тем, что узнавал. Мы вместе обсуждали, что его волновало. И как-то вместе стали в храм ходить. Это было в начале 1990-х.
– Значит, православие для вас было органичным с детства?
– Моя бабушка была верующая, и мама со ответственно с детства верующая. Меня тоже крестили в детстве, крестик на кроватке всегда висел, но время-то было советское. Мама, скрываясь, ходила в храм. Всего боялась, но ходила. Ездила на утреннюю пораньше, а меня не брала с собой никогда. Я просто в воскресенье просыпалась: «Где мама?» – «Мама скоро приедет».
Родители оба были инженерами. Отец – инженер-строитель, мама – инженер по перевозкам зерна на БАМе. А я в Москве родилась, ходила в московскую школу, получила стандартное советское образование.
Меня не удивляло, что бабушка верующая, мы всю жизнь проводили в деревне с ней. Она сама москвичка, но ее родители из деревни. Она была уже на пенсии, и все три летних месяца мы проводили в деревне. На моих глазах она молилась, постилась, и это не удивляло. Ей не надо было задавать вопросы, она сама рассказывала. Но в школе я не помню, чтобы обсуждали такие вещи. С девчонками иногда шушукались: «У тебя есть крестик?» – «Есть». Но больше никаких разговоров особенно и не было.
– Что для вас было самое трудное, когда вы пришли в Церковь? Что было труднее всего принять в церковной жизни?
– Не знаю. Кажется, такого не было. Все было гармонично. Видимо, Господь, берег. Мы узнавали какие-то церковные ограничения потихонечку, постепенно. Надо в храм ходить – начали ходить. А когда походили, оказалось, что есть посты. Начали поститься. А потом вдруг узнаем про молитвенные правила. Духовная нагрузка проявлялась постепенно и оказывалось, что эта нагрузка по силам. Мне кажется, препятствия никакого не было, все было естественно.
– Вы сразу попали в какую-то определенную православную среду или просто вдвоем ходили в храм рядом с домом?
– Мы жили на Таганке, поэтому сначала ходили в храм Петра и Павла на Яузе. Это храм давно открытый, состоявшийся, со своей приходской жизнью. Там больше была такая среда простая, можно сказать, сельская. А потом открылся Новоспасский монастырь, и там мы были почти что первыми прихожанами. Монастырская атмосфера – она иная. Монахи все молодые, образованные, и у них совершенно другое отношение к вере. Мы стали туда ходить. Батюшка сначала стал чтецом там, потом дьяконом, а потом и священником.
– А как к этому отнеслись ваши родители?
– Моя мама была в восторге. А батюшкиным родителям было тяжело, его отец был коммунистом. Напряженно все было, причем еще до того, как батюшку рукоположили: трения начались, когда мы стали соблюдать посты, ходить в храм. Мы жили вместе со свекром. В конце концов, ему стало интересно, чем же таким сын увлекся после МИФИ, куда ушел из физики. В итоге он начал читать и крестился. Сейчас ходит в храм и стал глубоко верующим человеком.
– У вас был классический студенческий брак. Говорят, что такие браки самые непрочные. Начало 1990-х, жизнь со свекрами, как вы с этим справились?
– У меня очень хорошие свекры. Я не знаю, с чем это связано, но они в нашу жизнь не вмешивались. У нас была своя комната в квартире, мы иногда что-то там переделывали, покупали, а они приходили и говорили: «О, как вы здорово сделали, какие молодцы». На все была положительная реакция. Недоразумения небольшие, разумеется, были, но серьезных проблем не возникало. Вообще, самые тяжелые – первые годы. Когда начинаешь близко узнавать человека, жить семьей. Раньше просто виделись, общались, а дома начинают вылезать разные черты характера. Пока встречаешься, – погуляли и пришли каждый к себе, а тут надо все пространство делить пополам. Выходя замуж, нужно изначально настраиваться, что будет трудно, что надо постараться притереться друг к другу.
– И когда вы поняли, что, кажется, будете матушкой?
– Когда мой муж стал чтецом и начал ходить на каждую службу. Вставал с утра и уходил. И стал поговаривать, что если бы рукоположение было возможно, он бы мечтал об этом. А потом оказалось, что возможно.
– И какие чувства это все у вас вызвало?
– У меня был восторг. Я смотрела на священнослужителей как на небожителей. Как на идеал, к которому нужно стремиться, но это нам не дано. Мы не из их касты. А тут вдруг оказалось, что это реально, возможно. Меня духовник вызвал для беседы: «Ты согласна?» – «Конечно!» Он провел очень долгую беседу о трудностях этого пути. Спросил, понимаю ли я, что будет вот так тяжело и вот этак тяжело и захочется все бросить. Я говорю: «Все равно согласна!» Был запас какого-то энтузиазма.
– Эти трудности, о которых духовник предупреждал, они были?
– Были. Сейчас мы успокоились, стали проще ко многому относиться. Я человек не общественный, люблю быть дома. Несмотря на то что детей много и всегда шумно. Для меня тяжелей всего было, что я оказывалась все время на виду. В храме было даже завидно: вот приходит просто мама с детьми, никто внимания на нее не обращает. А тут оденешься не так или, наоборот, слишком «так» и сразу чувствуешь вокруг разговоры, взгляды. Нужно постоянно держать себя в каких-то рамках, потому что ты не просто православная, а жена священника. Нельзя ни посмотреть на кого-то косо, ни ответить жестко. А самое тяжелое – с детьми. Может, его шлепнуть надо или еще что, а на тебя кто-то смотрит. Еще есть трудности, такие же, наверное, как у жен врачей или военных, когда среди ночи срывают мужа или в планы вклиниваются. Например, мы заранее договорились с детьми куда-то идти, а он вдруг говорит: «Знаете, я завтра не могу». Часто бывает, это выясняется в последнюю секунду, дети настроились, рюкзаки собрали, условно говоря, а он говорит – меня вызвали. Бывает, что и терпение кончается.
– А духовные чада вмешиваются?
– Нет, это не мешает. Самые близкие его чада, я с ними хорошо знакома, и тоже общаюсь, особенно с женской половиной. Если мамочка беременная или маленькие дети, я на телефоне постоянно. Отец Максим им так и говорит: «Ваши женские дела я с вами обсуждать не буду, это к моей матушке. Духовные вопросы – пожалуйста, а женские прибамбасы – с матушкой».
– Давайте о женских «прибамбасах» и поговорим. Получается, что дети у вас чуть ли не каждый год рождались?
– Через два. В общем, это не очень тяжело – посильно. Как-то само собой: год кормишь, год носишь. Старшие сейчас уже большие.
– С кем легче, с мальчиками или с девочками?
– Пока маленькие – с мальчиками, психика более устойчивая. Девочки более капризные. А когда постарше, труднее с мальчиками. У них начинаются специфические проблемы мальчиковые. Но у меня мальчики еще довольно маленькие – старшему 10 лет.
– На старших детях обычно тренируются. У вас есть что-то, чего вы сейчас бы с младшими не сделали?
– Есть, конечно. Есть перегибы. Смотришь на молодых родителей и думаешь, что же они делают! А потом вспоминаешь, что и мы такие же были, так же со своими детьми поступали. Младших, конечно, меньше ругаешь. К ним уже отношение такое, почти как к внукам, наверное.
– А в плане православного воспитания со старшими девочками были перегибы? Ведь когда они родились, вы были неофитами.
– Они родились, когда мы уже в храм стали ходить. Стоять на службе их никто не заставлял. Они были ужасные непоседы, дольше 10 минут спокойно, то есть молча, стоять не могли. Десять минут – это был предел, который они могли выдержать, крутясь и вертясь, но все же молча. Так я с ними и стояла. «Отче наш» простояли, причастились и ушли. Я их не заставляла. Зато у них нет отторжения храма. Потому что часто бывает, что дети ходят-ходят, лет до 12–13 на всю службу целиком с рождения, а потом смотришь – перестают ходить. Но постятся мои с детства. И тут все очень просто. На самом деле, дети всегда копируют своих родителей. У меня со старшей было интересно. Ей было всего два года, даже чуть меньше. Я ей рассказываю, что такое пост, что мы с папой будем поститься, не есть того-сего, чтобы ребенок знал. Я ей постоянно все рассказываю, секретов нет. Были на службе, брали благословение на пост у своего духовника, и она вдруг, хотя девочка стеснительная, вперед меня к нему: «А можно я тоже буду поститься?» Он спрашивает: «А как ты хочешь поститься?» – «Как папа с мамой». И никаких проблем не было.
– Бывают сомнения насчет здоровья в связи с детским постом?
– По своему опыту скажу – не было у нас таких проблем. Для здоровья это не опасно. Существуют медицинские теории, которые рекомендуют устраивать детям разгрузочные дни два раза в неделю безбелковые и несколько раз в году по две-три недели. Наука совпадает с нашим календарем.
– Есть ли у детей ревность друг к другу?
– Есть. Специально я с ней никак не борюсь. Если видишь, что у ребенка, как он считает, нехватка внимания, просто больше ему уделяешь времени, заботы. Когда много детей, основная проблема – нехватка личного контакта с каждым конкретно. Обязательно надо просто с ним посидеть, даже уроки поделать, но только чтобы это было личное общение. Оно важно даже не на уровне слов, а на уровне эмоциональной близости. Когда у кого-то день рождения, подарки получают все. Большой подарок – имениннику, а остальным поменьше, маленькие сувенирчики. Мы устраиваем разные конкурсы, и в результате все выигрывают себе эти подарочки.
– Вам кто-нибудь помогает справляться с такой оравой: бабушки, дедушки?
– Сейчас уже нет. Просто мы, наверное, сами старые стали, пора самим быть бабушками и дедушками. А поначалу очень много помогали, в основном мои родители. Они на пенсию как раз пошли. Но сейчас моя мама с племянниками сидит, у моего брата тоже дети, а мама с ними живет, поэтому вырваться к нам не может. Так что теперь мы без помощи, но у меня старшей дочери уже 17 лет – помощница.
– А ваши родители не возмущались, что так много детей, когда вы им сообщали, что должен родиться очередной?
– Мама очень переживала, а свекр был счастлив. Мама переживала не за то, что их много, а за то, что нам тяжело, за меня боялась, что здоровья не хватит. Сначала, когда было пятеро, все говорили: «Ну вот, отлично, теперь хватит». Потом родились двойняшки – шестой и седьмой, и родственники сказали: «Вот теперь от личное завершение». Но потом родились еще восьмой и девятый.
– Многие говорят, что нечестно по отношению к старшим детям нагружать их сидением с младшими.
– Моя вторая дочка сейчас учится в одиннадцатом классе и в этом году поступает в институт. Мы долго с ней обсуждали, чего она хочет в будущем. И она все время говорит: «Я хочу быть мамой». И я не знаю, нужно было ее нагружать или не нужно. Ей это в радость. Если у кого-то старшие мальчики, то для них, конечно, тяжело – всякие там пеленки-распашонки. Насчет девочек не знаю, она все умеет, она готова стать мамой. Но если я вижу, что тяжело, стараюсь не перегружать. Она не чувствует, что ее чего-то лишили, наоборот, когда перерыв между рождением детей перед последней дочкой был больше, чем обычно, старшие спрашивали: «Ну когда же будет снова маленький? Потискать хочется!» И я бы не сказала, что это как-то негативно сказывается на образовании. Наша самая старшая дочь уже студентка-первокурсница, она учится на историческом факультете Московского университета имени Ломоносова. Так что и в многодетной семье можно дать хорошее образование детям. Правда, они такие сознательные, девочки, учились сами, даже не надо было помогать. Остальным приходится помогать, а кого-то даже и вытаскивать за уши. Не знаю, от чего это зависит – то ли потому, что другая школа, то ли из-за конкретных учителей.
– Делаете ли вы с детьми уроки?
– Я не проверяю специально, это на их совести. Но если просят помочь, я, конечно, помогаю. Как правило, каждый день всем что-нибудь да нужно от меня: кому-то сочинение, у кого-то задачка не получается. У нас время уроков начинается в шесть вечера: я сажусь за большой стол в гостиной со своим рукоделием, если не трогают, сижу – вышиваю, а если трогают, то соответственно всем по очереди помогаю.
– В каких школах они учатся – в православных или в обычных?
– Одно время, когда мы жили за городом, там была православная школа-пансион. Старшие две у меня начинали там. Потом мы переехали и была православная гимназия в Царицыно, при храме «Живоносный Источник». Третья дочка у меня там успела первый класс закончить. А теперь мы все учимся здесь, на севере Москвы, в обычной школе. И я об этом не жалею, хотя что-то мы, конечно, потеряли: в православной школе отмечаются церковные праздники и зимние каникулы вовремя. Здесь, если весенние каникулы приходятся на Страстную неделю, это хорошо, можно в храм походить, а на Светлой мы не ходим в школу – просто прогуливаем. Сейчас многое изменилось, если ребенок нормально учится, то к верующим семьям в школе относятся хорошо – и родители, и учителя, и одноклассники. Я спрашивала детей, смеются над ними или нет, они говорят, что относятся с уважением, хотя и не без любопытства. Когда наши не едят сосиски в столовой из-за того, что пост, некоторые дети начинают за ними даже повторять, им это любопытно.
– Есть ли у вас еще какие-нибудь семейные традиции?
– У нас есть свой домашний театр. Нам это очень нравится, два-три спектакля в год получается. Мы покупаем готовых кукол, а костюмы я иногда шью. Допустим, «Царя Ирода» ставили, таких покупных костюмов не найти. Первый спектакль у нас получился почти случайно. У детей была любимая сказка про зайчика, они ее наизусть знали. Я нарисовала декорации, просто на картоне: зайчик, зайчиха, белочка. На двухъярусной кровати мы сделали занавески, а звук мы записали на магнитофон, получилось с музыкой. Родственники и друзья пришли – мы показали. Всем так понравилось, что мы стали дальше этим заниматься.
– А как строится христианское воспитание в вашей семье? Понятно, что в храм дети ходят. А тексты Евангелия, Библии вы читаете с ними?
– Мы не читаем их каждый день. Но как только начинается Великий пост, мы распределяем с мужем: один читает Писание средним, другой – младшим. Со старшими особый разговор, они сами занимаются. Малышам батюшка читает адаптированные тексты, евангельские рассказы, а со средними, это 4–8 лет, мы читаем Евангелие. У нас вообще есть традиция на ночь читать книжки, художественную литературу: кому сказки, кому что поинтересней. Группируем по возрасту. Бабушка когда приезжает, читает жития святых, пересказанные для детей. Старшая дочь названа в честь Марии Египетской.
Я помню, что когда она была еще маленькой, мы с ней ездили в храм, до метро было далеко идти, и я решила, что пора ребенку знать житие своей святой. При пересказе этого жития я столкнулась с трудностями, жалко, что тогда не записала свой вариант. Потому что сумела как-то обойти все острые вопросы, которые ей пока еще рано было знать. Маше так понравилось, что она потом на своем дне рождения всем пересказывала.
– Как вы вообще книжки для детей выбираете?
– Конечно, мы фильтруем, что они читают. У меня такая традиция: прежде чем дать ребенку книгу, я читаю ее сама. Мне нравится детская литература, поэтому я обычно с удовольствием сама проглядываю. Я считаю, что православное образование – это не монашеское образование. Представление о том, что ребенка нужно готовить к монашеской жизни, а если он вдруг случайно не сможет, то станет ученым, врачом и так далее, в корне неверно. Главное – готовить их к обычной простой жизни. Поэтому, конечно, их круг чтения не ограничивается православными авторами. Но если человеку дано, тогда он посвятит себя Богу целиком. А настаивать на каких-то вещах, с детства готовить к чему-то, нет, пусть сам разберется.
– Ваши дети ходят в обычную школу. У их сверстников, мягко говоря, много не очень приятных увлечений, как вы своих от этого ограждаете?
– Мне кажется, что надо дошкольному воспитанию уделить внимание. Если ребенок к чему-то привык, смотрю по своим детям, если у него есть какие-то склонности, если есть какие-то симпатии, то они так и сохраняются по жизни. Даже если что-то наносное попадает, я не говорю сразу: «Ой бяка, выкинь немедленно». Лучше сначала просто согласиться, что это может быть интересно, а потом исподволь сказать, что мне не очень нравится. И часто дети после этого добровольно отказываются от чего-то, что раньше вызывало бурный интерес. Мне кажется, надо действовать мягко, потому что если строго сказать, то возникает противодействие. Очень важно еще до школы, пока они не влились в общественную жизнь, постараться заложить в ребенке стержень, чтоб он не боялся быть не таким, как все.
У меня старший сын совершенно не комплексует, если его друзья от чего-то в восторге, а ему это не нравится. И они его слушают, потому что он – человек со стержнем. Старшие девчонки никогда не выражали желания ходить на дискотеки. Причем я их никогда в этом не ограничивала. Разве что между делом говорила, что там музыка громкая. При этом на балы они ездят. Целый год ходили заниматься, причем даже не бальными танцами, а настоящими старинными – польки, падеграсы и так далее. У них есть очень красивые бальные платья. На самом деле в глубине души каждая девочка мечтает не в короткой юбке подрыгаться, а именно принцессой нарядиться.
– Отпустите ли вы дочку с подружкой на дискотеку, если она попросит?
– Отпущу, если буду знать, что там нет наркотиков и все более-менее под контролем. На школьную дискотеку, например. Они видели школьные дискотеки, потому что их устраивают в последний день перед каникулами, у кого-то еще уроки, а кто-то уже собирается на дискотеку. В общем, мои пожаловались, что там душно и шумно. По-моему, к чему с детства лежит душа ребенка, то и будет. Ребенок душой будет тяготеть к тому, что в него заложили изначально, поэтому от родителей зависит очень многое. Я смотрю на своих старших и вижу в них себя, свои плюсы и минусы. Тут уж какой хочешь, чтоб был ребенок, таким самому надо быть. И к сожалению, бывает, что минусы вылезают сильнее, чем плюсы.
– Как вы учите детей молиться?
– Специально мы не учим. Мы ходим в храм, они видят, как люди молятся. Каждый вечер после ужина, мы читаем общее семейное правило, на котором должны присутствовать все. Младшие вливаются. Вечернее правило все вместе целиком читаем. Утреннее правило об легченное: просто перед школой прочитывают несколько молитв.
– Бывает ли, что дети отказываются в храм идти: «не хочу» – и все?
– Такое бывает у маленьких. В 4 года: «Хочу есть, не хочу ехать, надоело». Мы тогда говорим: «Хорошо, тогда оставайся один, а мы едем на машине, там еще пароходик по дороге увидим». И как-то слово за слово, смотришь – собрался и поехал.
– Есть ли у старших нецерковные друзья, не получается ли у них болезненного разрыва от того, что дома все совсем иначе, чем у них?
– Дома не совсем все другое. Мы живем обычной жизнью. Мы и телевизор смотрим, когда нормальные фильмы. С друзьями они много общаются, даже иногда мы берем их друзей с собой в храм, они умещаются в нашей машине, у нас микроавтобус.
– Получается ли как-то регулировать круг общения?
– Бывает, что мне кто-то не нравится, кого они приводят. Тогда надо сделать такое особенное лицо, мол, «кто же это, что ты с ним дружишь?». Активно выразить свое отношение, не запрещая ничего. Через некоторое время глядишь – а друг-то и поменялся уже.
– Приносят ли они слова какие-нибудь нехорошие?
– Приносят, всякие приносят. Стоит один раз объяснить, что это совершенно неприемлемые слова, вопрос решается. Но если слово входит в привычку, то следует строгое наказание. Я всегда спрашиваю: «Ты слышал, чтоб мама, или папа, или старшие братья и сестры, так говорили? Нет? Все. Чтобы больше этого не было». Но через это лучше пройти. Пусть с самого начала знают, что есть запрещенные слова, чем потом.
– Какие у вас развлечения, ходите ли вы в театр?
– Да, и театр, цирк. Но тут проблемы финансовые. Билет в цирк самый дешевый стоит 500 р. Считайте, нужно пять тысяч, чтобы сходить в театр, в цирк. Это если билеты дешевые. А есть билеты по тысяче рублей. Когда нам дарят или управа пожертвует, мы с удовольствием идем. Я считаю, что классическое воспитание должно быть. Сейчас у нас нет музыкальной школы поблизости, а с преподавателем музыки не сложилось: она занималась четыре часа с четверыми по очереди и требовала абсолютной тишины. Четыре часа я держала весь дом, чтобы никто не пикнул, а это очень непросто. Сейчас начнем с новым заниматься. В связи с финансовыми вопросами мы выбираем бесплатные кружки. Одна дочка ходит на гимнастику, другая на фехтование, на волейбол, есть у них ансамбль «Ландыш серебристый», хор. Практически все так или иначе поют. Я считаю, что разницы большой нет, чем заниматься. Главное – творческое развитие.
– Играют ли ваши дети в компьютерные игры?
– Это бич. Мы как-то прозевали, потому что старшие дети очень спокойно к этому относились: поиграли – забыли. А вот со средним сыном сейчас стоит конкретная проблема, у него началась компьютерная болезнь. Мы стараемся потихонечку его отучить, потому что на него еще действует запрет, когда говорят «нельзя, и все». Но если он поиграет, то видно, что у него есть внутренняя зависимость. К сожалению, когда он подрастет, тут уже неизвестно что будет. У старших детей у всех есть компьютеры, у каждого свой, мы к этому спокойно относимся, потому что они не зацикливаются на этом. Но теперь мы ввели ограничения, в учебные дни мы не играем. Можно поиграть в выходные и в каникулы. Пока так, а там видно будет.
– Осознают ли дети, что они – дети священника?
– Они осознают, особенно когда я начинаю стыдить: «Как вам не стыдно! Что скажут, батюшкины дети, а так себя ведете!» Я думаю, мои слова над ними висят как дамоклов меч, хотя в жизни это обычные дети. Когда мы перешли в обычную школу, я им все равно сшила гимназические платья, как раньше. И когда они принесли фотографии классов, их поставили сзади. Всех. Мои все девочки оказались сзади в своих классических белых свисающих пелеринах. Я увидела, что все выглядят совершенно по-другому. Они мялись, но все-таки сказали, что выбиваются из общего вида, а учителя им заявили, что они «как из деревни». Я сделала вывод для себя: пока они не получили психологическую травму, лучше пускай ходят в классическом офисном стиле: юбка до середины колен и белая блузка. И дома я не заставляю их ходить в сарафане или юбке до полу, кто-то в брюках ходит, кто-то в шортах. Но в школу в брюках я их не пускаю.
И летом на отдыхе они одеты как все: надо – в купальниках, надо – в шортах. У нас брюк как таковых нет, но есть спортивные костюмы. А платья я им стараюсь шить красивые, чтобы хотелось носить.
– Куда вы ездите летом, на отдых?
– В основном на даче сидим. Когда в семье постоянно маленькие, ехать на море, на юг, противопоказано. Когда был перерыв между детьми побольше, мы ездили на машине в Крым. Получилось очень хорошо, всем понравилось. Но у нас и на даче хорошо: лес, речка. Если погода позволяет, то мы на речке постоянно или на велосипедах катаемся, теннисный стол у нас есть, качели, за грибами любим ходить.
– Когда у детей возникают личные вопросы, психологические переживания, они идут к маме или папе?
– В основном к маме. Старшие у меня девчонки, так что они точно к маме. Как дальше будет с мальчишками, когда они подрастут, пока непонятно. Но, наверное, будут какие-то вопросы с папой решать. В общем, я пока справляюсь и с духовными вопросами. Но если надо решить бытового плана пастырские вопросы, например кому сколько поститься, я, конечно, отправляю к папе, потому что это надо у священника спрашивать, как он благословит.
– Исповедуются дети у папы или у другого священника?
– Если причащаются у папы, то и исповедуются у него. Но у нас есть очень хороший батюшка, который старше папы, и мы к нему обращаемся. Скоро ведь женихи пойдут, будут сталкиваться личные интересы, тут лучше другой священник, чтобы был совет со стороны. Да и проблемы с родителями не будешь же с папой обсуждать.
– Кстати, о женихах. Наверное, есть какие-то мальчики?
– Пока ничего серьезного. Хотя, конечно, я морально готовлюсь. Начинаем иногда обсуждать, кто куда переедет, если Маша выйдет замуж. Придется ей комнату освобождать. Мне очень жалко от себя отпускать. Лучше принять еще кого-то, чем отдать. Хотя, наверное, жалко, скорее, себя, я понимаю, что в какой-то момент надо отпустить ребенка, иначе потом не сложится. Очень важно вовремя отпустить.
– Вы готовите их к будущей семейной жизни, учите убираться, готовить?
– Старшая дочь полностью готова. Она все умеет готовить, отлично печет. Я не заставляла, ей было просто интересно. Ребенок обычно, когда мама что-то делает, говорит: «давай вместе». И в этот момент нужно не гнать его, а делать вместе. Вот я пекла, пекла пироги, а потом надоело. И вдруг слышу: «Мам, а давай я испеку, если ты не хочешь?» Вторая и третья дочки тоже подтягиваются. В московской квартире у нас посудомоечная и стиральная машинки, а когда на дачу выезжаем, надо мыть посуду в холодной воде и стирать. Посуды очень много. Поэтому я им и в городе говорю: «Надо учиться стирать и мыть посуду, потому что на даче не будет посудомойки». Каждый стирает свое белье – носочки, трусики. Я устраиваю день стирки, они разбирают тазики – и вперед.
– Но ведь надо же ими отдыхать, у них все-таки детство…
– Знаете, у нас есть одноклассники, у которых мамы ушли с работы, чтобы посвятить себя воспитанию ребенка. И такая мама часто жалуется, что у нее нет ни сил, ни времени: бегом из школы в бассейн, потом рисование, потом футбол, музыка. Приходит к учительнице: «Можно мы не все уроки будем делать, мы не успеваем?» Мне кажется, что это неправильно. Если у ребенка есть какое-то особое желание, например рисование, можно заниматься. Если нет желания, то не надо специально его насиловать. Попробовать можно, но не все сразу. Хотя, конечно, бездельничать не надо, чем-то ребенок должен быть занят. У нас учительница начальной школы считает, что если ребенок не наигрался до школы, то в первом классе он будет играть.
– А когда вы сами замуж выходили, трудно было вести хозяйство?
– Меня мама заставляла, но готовить мне и самой было интересно. У нас в школе была учительница, которой я до сих пор благодарна, она меня и шить научила, и консервировать. Уроки труда были настоящие. Вот сейчас я смотрю, как у моих девочек труд в школе устроен, так они пиццу готовят: принесли готовый корж, нарезали колбаски, сыр натерли и в микроволновку поставили. Так разве научишься? И свекрови своей я тоже благодарна, она всегда мне разрешала на кухне и суп сварить, и еще что-то по-своему сделать.
– Бывает ли вам иногда грустно, что не состоялась ваша карьера физика-ядерщика?
– Бывает грустно. Но когда я пошла на работу и столкнулась с настоящими учеными, я подумала, что из меня большого физика не выйдет. Может, и вышло бы, если трудиться, но когда я увидела ученых, подумала, что лучше «молчать и сойти за умную». Я не жалею. Я получила прекрасное образование. На самом деле оно все равно востребовано. Во-первых, непросто детям объяснить школьную физику неподготовленному человеку. Но самое главное, я считаю, что муж с женой должны соответствовать друг другу. Если бы у меня не было образования, у меня был бы другой муж, потому что такого мужа я бы не потянула. Мужу надо соответствовать, чтобы на равных можно было что-то обсуждать. Мне кажется, когда нет общих интересов, семья по-настоящему сложиться не может. У нее просто не будет основы, потому что одного эмоционального и телесного контакта маловато. Жена ведь не домохозяйка, а помощница.
Загрузка...
